Бывший вундеркинд. Детство и юность

Мои первые воспоминания о работе в Гарварде связаны с тем, как я собирал пиявок для своего курса лекций по гистологии в маленьком пруду в заповеднике Фреш Понд в Кембридже. Мой гистологический курс начался очень сумбурно и его продолжение было сродни провалу. У меня не было навыков для деликатных манипуляций с нежными тканями, как не было привычки к порядку, необходимому для соответствующего выполнения любой сложной работы. Я разбивал стекла, портил свои срезы случайными разрезами, и не мог следовать педантичному порядку лизиса клеток и закрепления, окрашивания, высушивания и изготовления срезов, который должен выполняться безукоризненно любым компетентным гистологом. Я стал помехой для моих однокурсников и для самого себя.

Мои неуклюжесть и неумение возникли из-за смеси нескольких факторов. Вероятно, у меня был значительный недостаток ловкости рук в силу какой-то специфической организации генома, но это, в любом случае, было не все. Другим, имеющим важное значение, фактором были мои глаза; и хотя мое зрение было хорошо скорректировано соответствующими очками, и глаза практически не уставали, с близорукостью связаны вторичные неудобства, которые непосредственно не могут быть заметны для среднего человека. Ловкость рук не может быть связана лишь с развитостью мышц или зрения. Она зависит от всей цепи, начинающейся с глаз, продолжающейся в действии мышц и затем в сканировании глазами результатов этого мышечного действия. И возникает необходимость не только в совершенстве мышечного и зрительного импульса, каждого по отдельности, но также и в том, чтобы взаимосвязь между этими двумя была точной и постоянной.

И вот мальчик в толстых очках видит образы, смещаемые под значительным углом при каждом незначительном смещении очков на носу. Это означает, что взаимосвязь между зрительным импульсом и мышечным импульсом подвержена постоянной перенастройке, так что добиться между ними абсолютной корреляции невозможно. Отсюда возникает источник неуклюжести, который играет большую роль, но не является очевидным.

Еще один источник моей неуклюжести имеет скорее психическую природу, чем физическую. Социально я все еще не был приспособлен к окружению и часто был неосмотрителен, поскольку не всегда в достаточной мере сознавал последствия собственных действий. Например, я часто спрашивал других мальчиков, который час, вместо того, чтобы самому приобрести часы, и в конце концов, они подарили мне их. Немного легче будет понять это мое поведение, если принять во внимание, что, хотя родители щедро оплачивали все мои личные расходы, я еще не привык правильно распределять в течение недели выдаваемые мне деньги.

Еще один психический барьер, который мне приходилось преодолевать, это нетерпеливость. Эта нетерпеливость была результатом быстроты моего ума и физической медлительности. Я начинал видеть завершение задолго до того, как я мог проделать все необходимые стадии, которые должны были подвести меня к нему. Когда научная работа состоит из чрезвычайно тщательной и точной работы, которая всегда сопровождается регистрацией развития процесса, как графической, так и описательной, нетерпеливость становится очень большим недостатком. Насколько большим недостатком была моя неуклюжесть, я не знал, пока не попробовал. Я стал заниматься биологией не потому, что она соответствовала тому, чем я мог заниматься, а потому, что она представляла собою то, чем я хотел заниматься.

То, что окружавшие меня люди отговаривали меня от дальнейших занятий зоологией, а также советовали воздержаться от занятий науками, где эксперимент и наблюдение были важными составными частями, было неизбежным. Тем не менее, впоследствии я эффективно работал вместе с физиологами и другими лабораторными учеными, которые были более опытными экспериментаторами, чем я, и мне удалось сделать свой определенный вклад в современное исследование физиологии.

Для того чтобы быть ученым, существует много путей. Вся наука основывается на эксперименте и наблюдении, и совершенной истиной является то, что ни один человек не сможет достичь успеха, если не понимает фундаментальных методов и важности наблюдения и проведения экспериментов. Но все же нет абсолютной необходимости в том, чтобы проводить наблюдения своими собственными глазами или проводить эксперименты собственными руками. В наблюдении и эксперименте происходит сбор данных, и эти данные необходимо выстраивать в логическую структуру, а эксперименты и наблюдения, посредством которых данные могут быть получены, должны проводиться таким образом, чтобы представлять собою адекватный способ исследования природы.