И, конечно, мне бы следовало одернуть нахала (копытного), но я вместо этого позлорадствовала, что оперативного простора, чтобы увильнуть, Илье на этот раз не хватило.
Нет, это, разумеется, хорошо, что он расчехляться начал — но чего сразу язвить-то, чего язвить?!
Возле ворот решила не рисковать и действовать проверенным способом:
— Гостемил Искрыч, открой мне, пожалуйста, ворота.
Створки медленно и беззвучно подались в стороны. Но вот чудилась, чудилась мне в их движении некая задумчивость — словно они не были уверены, а надо ли? Словно сомневались.
Как и я.
— Ну что? Куда в первую голову?
Конь подо мной чуть ли не приплясывал — но сдерживался, помнил, какая на нем умелая наездница.
— Давай для начала Прекрасным. И вот что… Ты скакни так, чтобы киломе… версту-другую не допрыгнуть. Сделаешь?
— Да отчего б не сделать, хозяйка? — удивился Булат. — Сделать-то сделаю… Да только зачем бы тебе?
— На лес её взглянуть хочу, — неохотно отозвалась я.
Неохотно — потому что сама не могла бы сказать, зачем мне это нужно и что я хочу там увидеть.
Но Булат ничего переспрашивать не стал — для него моё “надо” аргументом было исчерпывающим и в уточнениях не нуждалось.
Он знакомо переступил на месте, попятился назад — и я предусмотрительно вцепилась в луку седла, по опыту уже зная, что в поводьях, вот ведь подлость, совершенно не за что держаться!
А лес оказался темным, глухим ельником, с плотным слоем хвойного опада, с длинными бородами седого мха, свисавшими с ветвей.
Нет, не страшный и не зловещий — меня, по крайней мере, он не пугал. Просто дремучий, старый лес.
Что я ожидала увидеть, так и не поняла.
Булат неспешно брел по тропинке — то ли к Прекрасным за помощью бегали куда реже, чем к премудрым (ага, и продукты таскали не телегами, а на себе), то ли мы воспользовались каким-то из боковых, не слишком популярных маршрутов.
Так мы и двигались — Булат шел, я вертела головой, я наслаждалась видами, как настоящая иномирная туристка, а потом лес стал реже и мы вышли к урочищу.
Ограда вокруг Прекрасного урочища была ничуть не жиже, чем вокруг моего. То есть, Премудрого. Вот только вместо черепов, венчавших острия забора у Премудрых, здесь потемневшие от времени бревна были заплетены шиповником. Сейчас, в начале лета, он обильно, буйно цвел нежно-розовым.
На фоне мрачного частокола смотрелось дивно. Фантасмагорически смотрелось.
Длинные, усыпанные цветами плети, перекинутые даже поверх ворот — тоже тесовых, только иным узором сложенных — наводили почему-то не на мысли о красных и рыжих пузатых ягодах, столь эффективных в качестве мочегонного, а о шипах. Длинных, острых, склонных обламываться острыми кончиками и оставлять их под шкурой у неосторожных.
В ворота я стучалась со здоровой опаской.
— Ну здрава будь… соседка.
— И тебе поздорову, Прекрасная.
Прекрасная была прекрасна.
Красота её была осознанной, уверенной и великолепно обрамленной: драгоценные камни в серьгах и перстнях, богато вышитая одежда, жемчуга на шее — всё это не оттягивало на себя внимание, а лишь подчеркивало совершенство владелицы, создавая завершенный образ.
Черноволоса, белокожа, брови — да за такие брови куча девушек из нашего мира умрет!
И пусть фигуры толком не оценить — очень уж простой крой одежды тут в ходу — но не сомневаюсь, что всё у неё с фигурой отлично.
Голову держит горделиво, смотрит повелительно...
Занимаемому месту хозяйка Прекрасного урочища соответствовала на сто процентов.
Но я бы, пожалуй, рехнулась — в лесном доме так жить.
А еще мелькнуло в голове — вышивка-то у нее богатая, но за этот сарафанчик я бы в драку не полезла, а по Илюшиной рубашечке всё ещё страдаю и мечтаю отжать.
И хоть эта мысль, глупая — глупее некуда, меня нисколько ближе к соответствию высокому званию Премудрой не делала, я от нее взбодрилась и властную ауру Прекрасной переносить стало легче.
— Ну что ж.
Она смерила меня долгим взглядом, надменным — куда там монаршим особам моей дорогой современности. Изрекла:
— Заходи. Гостья дорогая.
И сразу всё ясно: мне здесь рады, меня здесь с нетерпением ждали.
С одной стороны, конечно, этот визит нужен мне, а не ей.
С другой… А когда, собственно, я ей мозоль оттоптать успела?
Изба отличалась от моей: много резьбы что снаружи, что изнутри, иные окна, да и лестница расположена в другом углу. Что логично, конечно — типового строительства тут еще не придумали.
Ну и понятное дело, убранство и утварь были совсем другими. Куда шикарнее.
...а стол уже сам собой заставлялся угощениями, и я была уверена, что стоит мне присмотреться — смогу увидеть суетящегося домового, но почему-то казалось, что это будет невежливым.
Она усадила меня по правую руку от себя, и началось медленное спускание шкуры с гостьи под видом приветливого чаепития — карту моего незнания местного этикета Прекрасная использовала по полной.