Чайка - принцесса с гробом. Книга 9 (ЛП)

Если ничего не предпринять, события могут принять весьма скверный оборот.

— Какой там ближайший отряд?

— Кампаньи. Они сейчас в Экре и, если поторопятся, доберутся до Герансона за пять дней.

Неприятная цифра. Хорошо, если отряд Жилетта участвует в турнире, но если нет — они за такой срок вполне могут закончить свои дела и уехать куда-то еще.

— Чем занят отряд Кампаньи?

— Проверяют информацию из докладов о группе реваншистов Империи у северных границ Экры. По сообщениям, бунтари обосновались в тех самых руинах.

— Руинах…

Конечно, руины бывают самыми разными, но раз Карен уточнила, что «в тех самых», речь об одном из известных комплексов подземных руин Фербиста.

Они необитаемы, и никто не знает, кто строил их и для чего. Все такие руины похожи друг на друга структурой и оформлением, и, по одной из версий, все они — плоды единой культуры и наследие единого государства.

Но в то же время руины встречаются по всему континенту. Если их строила какая-то одна страна, она в свое время управляла всем Фербистом.

Но это невозможно.

Даже великая северная Империя Газ никогда не владела такой территорией.

Всякий раз руины находят в необитаемых местах — в горах или под почвой необитаемых островов, — не представляющих никакой стратегической ценности. В частности, именно поэтому их исследуют очень неспешно, и именно поэтому руины спокойно пережили всю войну.

С другой стороны, некоторые действия Империи Газ во время войны можно истолковать лишь как попытку захвата тех самых руин во что бы то ни стало.

Из-за этого в разговорах исследователей порой проскакивает фраза о том, что изучение руин сопряжено с изучением Империи.

Маги проводят параллели между структурой руин и магическими двигателями и предполагают, что руины сами по себе — некие древние магические механизмы, но дальше теорий такие разговоры не идут.

Строго говоря, все подобные комплексы называются «Руинами Шамони» по имени их первооткрывателя, но сегодня о них чаще говорят как о «тех самых руинах».

— …

— Командир? — обратилась Карен к хмурому начальнику.

Однако Конрат все обдумывал поселившееся в груди беспокойство и никак не мог озвучить его.

Руины Шамони.

Империя Газ.

Чайки…

Конечно, у него нет никаких доказательств. Однако что-то подсказывает Конрату — всё, что имеет хоть самое отдаленное отношение к Чайкам и Империи, связано какими-то глубокими незримыми нитями, которых они не видят.

Сами они смотрят совсем в другую сторону и не замечают смертельной опасности, что подкрадывается к ним…

— ...Я схожу подышу свежим воздухом.

— Пожалуйста, ограничьтесь двумя сигаретами.

— ...Ладно.

Конрат вяло согласился с ассистентом, взял со стола портсигар и вышел из кабинета.

***

С каждой стороны арены есть по маленькому зданию.

Залы ожидания участников чемпионата.

В них приглашают те самые группы, которым предстоит сразиться в основном этапе.

Именно здесь бойцы в последний раз проверяют снаряжение, собираются с духом и ждут. Они не ждут так уж долго, но время вольны проводить как угодно.

Тору и Фредерику пригласили почти сразу.

Диверсант особо не знал, чем убить время, — он лишь занимался дыхательной гимнастикой и маялся от безделья.

— Итак, битва первая. Выходите, участники! — громко объявили появившиеся в зале стражники.

Да, Тору и Фредерике предстояло принять участие в самом первом сражении.

— …

Тору бросил взгляд на лениво зевающую Фредерику, поднялся и неспешно пошел в сторону арены по специально оборудованному коридору.

— Тору, — вдруг словно что-то вспомнила Фредерика, уже принявшая знакомый по отборочному этапу облик взрослой женщины.

Она поравнялась с ним.

— Ты все-таки выбрал?

Фредерика говорила все о том же: что важнее — жизнь Чайки или ее цели?

Тору молча сделал еще несколько шагов.

— Ты знаешь, быть диверсантом… — наконец, тихо обронил он, — моя цель, мечта и смысл жизни.

— … — Фредерика наклонила голову.

Может, она выглядела взрослой и напоминала внешностью Доминику, но удивлялась с легкостью маленькой девочки.

Однако Тору глядел прямо, а не на нее.

— Потому, когда оказалось, что жить диверсантом уже не получится, я был не то что расстроен… мне это вообще показалось концом света, — тихо продолжил он. — Я не умел жить по-другому, к тому же смерть Хасумин поселила во мне мечту изменить мир, и я хотел исполнить ее как диверсант.

И весть о том, что войны больше не будет, выбила почву из-под ног Тору.

Все, ради чего он жил, в одночасье рухнуло.

Однако…

— Вот только диверсанты — люди мелкие.

— Тору?

— Каждый — просто военная шавка… и сделать может немногое. Изменится ли мир, если убить десятерых? Если сотню? Тысячу? Скорее всего, нет. Диверсант не может изменить мир сам. Ему обязательно нужно служить тем, кто может.

Тем, кто способен изменить мир с помощью своего положения и умений. Королям и знати, которые сами по себе могут и не быть воинами.

— А именно… Чайке?