Чан Кайши

Но Чан остался непреклонен. «Мы, солдаты, как правило, не понимаем ни науки управления государством, ни законов экономики, — заявил он бывшим курсантам Вампу. — …Нам надо… подучиться». В его словах чувствовались обида и изрядная доля сарказма. Вслед за Чаном ушли в отставку Ху Ханьминь, «цикада» Чжан и некоторые другие вожди Гоминьдана.

Чан попросил Т. В. Суна поехать в Ухань на переговоры с Ван Цзинвэем. По воспоминаниям современника, Т. В. Сун, этот «гладко выбритый активный молодой человек в слегка затемненных круглых очках, обладал весьма приятными манерами и умел располагать к себе людей». Сам же Чан 14 августа в сопровождении двухсот телохранителей уехал на родину, в деревню Сикоу.

Разумеется, его отставка была лишь тактическим маневром. Сдаваться он не собирался. Через четыре дня у себя дома Чан Кайши встретился с руководителями Общества выпускников школы Вампу. Это общество было создано в конце июня 1926 года и насчитывало несколько тысяч преданных Чану офицеров. На встрече было решено учредить журнал общества «для того, чтобы руководить массами и курсантами». После этого Чан Кайши удалился в буддийский монастырь Золотого бамбука, где когда-то послушницей служила его мать. Но и там, в горах, держал руку на пульсе политической жизни Китая. «Его уединение — миф, — написал один из иностранных корреспондентов, посетивший его. — Даже в этом отдаленном месте генерал Чан не может не думать о делах государства и войны, хотя и старается забыть о них на какое-то время». В монастыре Чан Кайши провел больше месяца, встречаясь с журналистами, секретарями и посылая любовные письма Мэйлин. От переписки с любимой он испытывал радость. Но то ли опасаясь, что кто-то прочтет его дневник, то ли по какой-то другой причине называл ее в дневниковых записях таинственно: третьей младшей сестрой или даже третьим младшим братом.

Между тем 19 августа 1927 года уханьские левые во главе с Ван Цзинвэем приняли решение переехать в Нанкин. 15 сентября лидеры разных фракций постановили образовать в этом городе некий Специальный комитет ЦИК Гоминьдана, который возьмет на себя функции как Центрального исполкома, так и Центральной контрольной комиссии и ликвидирует Политсовет. На следующий день комитет приступил к работе. 17 сентября были сформированы новое национальное правительство и Военный совет, объединившие руководящих членов трех фракций: си-шаньской, то есть крайне правой, ванцзинвэевской левой (последняя опиралась на гуансийских генералов Ли Цзунжэня и Бай Чунси) и чанкайшистской. Правительство официально пригласило Чана вернуться к своим обязанностям.

Но полного единства не получилось. Попытка, по словам Т. В. Суна, «соединить в одно противоречивые и до сих пор непримиримые элементы внутри Гоминьдана» была обречена на неудачу. Ван Цзинвэй отказался войти в состав Специального комитета и правительства, Чан остался в монастыре, а вскоре в Ухани против нанкинцев восстал генерал Тан Шэнчжи. Правда, уже в октябре восставшие были атакованы войсками верного правительству генерала Чэн Цяня, и Тан Шэнчжи вынужден был, бросив армию, бежать в Японию. Однако ситуация на подвластной Гоминьдану территории не улучшилась. В следующем месяце началась война в Гуандуне между гоминьдановскими генералами Ли Цзишэнем и Чжан Факуем, молодым и очень амбициозным генералом, в ходе которой погибло не менее десяти тысяч солдат и офицеров. Положение усугубилось поражением войск Ли Цзунжэня и Бай Чунси на левом берегу Янцзы у Пукоу, прямо напротив Нанкина, в бою против маршала Сунь Чуаньфана, что создало непосредственную угрозу гоминьдановской столице. Вскоре, правда, Сунь Чуаньфан был отброшен, но ситуация на фронте осталась сложной.

В довершение всего в конце ноября в Нанкине полицейские расстреляли толпу студентов и рабочих, требовавших роспуска Специального комитета ЦИК. Трое человек погибли, семьдесят шесть были ранены.

А Чан в то время наряду с созерцанием чжэцзянских гор и размышлениями о государственных делах был поглощен подготовкой к бракосочетанию с Мэйлин. Еще 19 августа, наведавшись в Шанхай, он отправил свою бывшую наложницу Дженни вместе с приемной дочерью в сопровождении двух дочерей «цикады» Чжана в Сан-Франциско. Но после того как 8 сентября Дженни достигла берегов США, 19 сентября официально отказался от нее, заявив журналистам, что «не знает» женщины «по имени мадам Чан Кайши, которая приехала в Сан-Франциско». «Я развелся со своей законной женой в 1921 году (на самом деле, как мы помним, Чан еще не был разведен. — А. П.), — объяснил он, — после чего у меня было две наложницы. Но в этом году я освободил их, так как считаю, что продолжать иметь наложниц нежелательно».