Чарующая бесполезность

Марина даже не предполагала, что всё обрушившееся на неё внимание окажется таким приятным. Он не приносил цветы, не читал стихи, не приглашал в кино и рестораны. Зато Юдинцев наполнил жизнь трогательной заботой и нежностью, даже в один момент ей показалось, что если вдруг он не появится сегодня, то она зачахнет без него как одинокий лютик в сухой степи. Всё это оказалось неожиданным и новым. В её жизни случались романы страстные, со слезами, расставаниями. Были мужчины несвободные, высокопоставленные с которыми она встречалась тайком, на съёмных квартирах, в отелях за городом, но эти связи сами изживали себя не принося ничего кроме тоскливых воспоминаний об одиноких праздниках и выходных. Были парни моложе, зачастую они самоутверждались за счёт успешной, элегантной женщины, понимая, что она может снабдить их связями в определённых кругах. С Гульбанкиным всё, казалось, произойдёт по-другому— он свободен, умён, финансово независим. Марине нравилось появляться с ним в обществе, заходить на какую-нибудь выставку держась за руки под восхищённые взгляды знакомых, подруг и завистников. Их отношения развивались как надо, со всеми атрибутами ухаживаний, с подарками, дорогими презентами и совместными путешествиями. Казалось не сегодня, завтра он сделает ей предложение, но время шло, а Эдуард целовал ручки, предлагал съехаться, но сердце и обручальное кольцо не преподносил. И Марина не торопилась собирать чемоданы и обосновываться под одной крышей с любовником, потому что он лишь любовник, и если ему когда-нибудь наскучит играть эту роль, она не солоно хлебавши соберёт вещи в свой потрёпанный чемодан и вернётся в пустую однокомнатную квартиру, пускай и в центре города. А зачем привыкать к роскошному дому, к прислуге, к шёлковым халатам, чтобы потом, в случае несовпадений снова облачиться в удобную, трикотажную пижаму? Нет, уж лучше встретились, провели вместе ночь и опять никто никому ничего не должен. Со временем страсти улеглись, утихли и от прикосновений не пробирала дрожь и не долбало током. И вдруг возник этот Юдинцев, полноватый, с сияющими глазами и с вечным восхищением во взгляде. Марина толком и не поняла, что происходит, решила, что у Николая какое-то летнее обострение. Мало ли какие случаются гормональные сдвиги. А он, невзирая на шутки и игривые речи, оказался настроен совершенно серьёзно. На следующее утро после странного разговора в ресторане Марине показалось, что это какая-то шутка или сон. Она ещё валялась в постели, как раздался звонок в дверь. Женщина ворчала про себя, потому что не жаловала ранних визитёров и не собиралась расчёсывать волосы и перепрыгивать из пижамы в джинсы. Это оказался Юдинцев собственной персоной. Он стоял на площадке обвешанный пакетами, чисто выбритый, ароматный и свежий. Веденеева не задав ни единого вопроса просто посторонилась и мужчина, вертя головой в поисках кухни, направился сразу к холодильнику. Он разгрузил пакеты с сосисками, бужениной, сыром, мармеладом, апельсинами и ещё невесть с чем и, увидев чайник, щёлкнул переключателем.

— Кофе выпьем.

Он то ли спрашивал, то ли утверждал, Марина не уточняла и лишь молча кивнула, а Юдинцев раскладывал пакеты и продолжил как будто совсем недавно прерванный разговор:

— Мне кажется, и даже уверен, мы потеряли так много времени, что не хочется тратить впустую дни и вечера. Я часто думал, какие цветы тебе нравятся больше— розы или ромашки, лучше в нашем доме будет жить кошка или собака, ты любишь фильмы детективные или мелодрамы? Так вот, пока я буду ходить вокруг тебя кругами, дарить цветы, приглашать в кино, целоваться с тобой в тёмном зале кинотеатра, пройдёт время! А я этого не хочу! Я где-то читал, что для того чтобы влюбиться надо всего какие-то доли секунды, а тебя я люблю давно.

Марина ошарашенно смотрела на Николая не понимая, к чему он клонит, на всякий случай не перебивала, надеялась, что вскоре разберётся.

— Так вот, я без цветов только потому, что их просто негде купить в такую рань, а продуктовые супермаркеты работают круглосуточно. Неприлично приходить в гости с пустыми руками.

— А прилично появляться в такую рань? — Марина глянула на круглые, настенные часы, которые беззвучно двигали стрелками и показывали половину восьмого.

— Я же сказал, что мы и так потеряли много прекрасных дней, поэтому приводи себя в порядок, а я сделаю завтрак, после отвезу на работу. Вечером отправляемся к твоей маме, где я сделаю тебе предложение!

— Фу, как старомодно! Просить у мамы руки её, уже седой дочери!