Чарующая бесполезность

— Давно, как только образовался концерн. Сан Саныч работал в администрации посёлка Свияга и курировал тогда разваливающееся сельское хозяйство. Гульбанкин предложил ему на паях выкупить ферму и возглавить эту часть производства. — Николай усмехнулся от воспоминаний. — Тогда это был крепкий мужик, который носил галстуки селёдки и мешковатые, вечно мятые костюмы, где он их только находил! Это сейчас Переверзев расплылся и покупает «Армани» и «Хуго Босс», да только толку никакого, он почти ежедневно находится на ферме и пропитывается запахом свежего навоза. А вот жена его Ирина та ещё фря! У Переверзева, как только дела пошли в гору, появилось много других интересов, он быстренько поменял старую жену на новую, собственно, как и костюмы. Эта Ирина стяжательница, каких ещё свет не видел! Но я с ними почти не контактирую— Переверзев в деревне, я в городе, живём в разных концах города.

— И что ты собираешься делать? Пойдёшь в полицию?

— Пока не знаю. Не решил. Наверное попытаюсь поговорить с Переверзевым.

— Ты с ума сошёл? — переполошилась Марина. — Если окажется что это он покушался на Гульбанкина? Да он ни перед чем не остановится!

— Ты волнуешься за меня? — улыбнулся польщённый Николай, ему елеем на сердце пролилась такая забота. — Всё будет хорошо. Главное, что теперь ты со мной!

Марина смутилась, но не стала опровергать утверждение Юдинцева.

Глава 8

Шапошников никогда не искал друзей среди своего начальства, считал, что дружить надо с равными или заводить приятелей за пределами служебных отношений. Его мнение изменилось, когда на смену амбициозному карьеристу пришёл толковый мужик примерно пятидесяти лет, обладатель огромного роста и такого же опыта. Он не снимал стружку с подчинённых лишь для того, чтобы держать в страхе и немом подчинении, но требовал результат. Он позволял себе выпить если случался повод, в хорошем настроении травил анекдоты, а если не в духе мог устроить головомойку, но подчинённые не серчали, понимали, что шеф сам только что получил выволочку от своего начальства. Если раньше Шапошников без энтузиазма и оптимизма заходил в кабинет своего непосредственного руководителя, то сейчас мог заглянуть не только по приглашению, но и просто так или спросить совета. Его звали Семён Семёнович Мешковец, за глаза друзья и подчинённые называли его Мешком. Похоже Семён Семёнович догадывался о таком нелестном прозвище, но не обращал на такую чушь и мелочь внимания— в глаза никто не осмелиться так обратиться.

Шапошников сидел напротив Мешковца и докладывал подробности о деле, как они его назвали «Пиковый валет».

— История получается такая: найдено два трупа, оба мужчины, весьма состоятельные и, похоже, сколотившие капитал не совсем честным трудом, оба попадали в поле зрение полицейских органов, но доказать факт преступления не удавалось, а может следователи вели дела без особого рвения. Очернять своих коллег не имею права, но оба гражданина благополучно вывезли капиталы и обоснвались— один в Израиле, второй во Франции. А сейчас и подавно обвинять кого-то в халатности не имеет смысла, потому что оба гражданина мертвы. Объединяет эти дела тот факт, что оба получили смерть от укола с ядом дитилин и возле трупов обнаружена карта пиковый валет. Третий участник этой драмы не совсем вписывается в общую картину. Он также получил карту, которая, похоже, предупреждает о грядущей, неминуемой смерти, да только что-то пошло не так и Гульбанкин Эдуард Аркадьевич остался жив, хоть и попал на больничную койку с тяжелейшим, сердечным приступом.

— А что тебя не устраивает? Пиковый валет есть, факт покушение на убийство тоже.

— То и не устраивает. — Сергей достал из папки листок и протянул Семёну Семёновичу. — Экспертиза показала, что в вине, которое должен был пить только хозяин дома, находился яд мышьяк.

— Да странно. Убийца должен идти тем же путём, как и в двух первых случаях, укол дитилина и карта, а тут как у Агаты Кристи— компания, в которой все друг друга знают, умирает ни в чём не повинная женщина. А может отравить хотели именно её?

— Все свидетели показывают, что бутылка предназначалась именно Гульбанкину.

— Вы допрашивали близких покойной? Что она за человек, на какие средства жила, какой круг знакомых?

— Ещё нет. Сегодня похороны, а завтра я жду сына с невесткой. Рафик будет допрашивать сожителя.

— Так, вернёмся к убитым: надо выяснить, что их связывало между собой, что-то такое в из прошлом, в связях с криминалом, с ворованными деньгами. Гульбанкин подтверждает факт знакомства с этими людьми?

— Он ответил утвердительно, когда увидел фотографию Константина Троепольского, отравленного во французской Байонне, а про еврея Ашкенази выразил сомнения, однако ясно, как день то, что он знаком и с ним, но почему-то не хочет рассказывать об этом.

— Гульбанкин ещё в больнице? С ним надо очень жёстко поговорить, тот, кто хотел его убить, возможно захочет довести своё дело до конца.