Чарующая бесполезность

Почему-то Марине показалась идея знакомства с мамой совсем непривлекательной. Она представила, как та обрадуется, что образовался новый, богатый претендент на её руку и сердце, начнёт наводить справки о состоянии жениха, подсчитывать доходы. Потом быстренько найдёт туристическое агентство, оформит круиз по Средиземному морю для более близкого знакомства, и в котором она, мама, будет непременно участвовать! Всё это пронеслось в голове, пока она приводила себя в порядок, красилась и выбирала обувь по погоде. Собирался дождь. За окном утро хмурилось тёмными тучками, и её настроение вдруг поникло, как эта серая погода. Она несколько раз пыталась увидеться с Гульбанкиным, но больной то спал, то находился на процедурах. Марине вдруг стал безразличен мужчина, с которым когда-то она мечтала соединиться навеки. Она мечтала, а он жил своей жизнью, копался в цветниках, заботился о маленьких деревьях бонсай, смотрел на них с гордостью и любовью, а она стояла в сторонке и наблюдала эту идиллию, в которую её не пускали. Марина обдала себя облаком «Хлои» и решительно направилась на кухню. Юдинцев чуть было не присвистнул от восхищения и, отодвинув стул, расшаркался приглашая к столу.

— «Гляжусь в тебя, как в зеркало,

До головокружения,

И вижу в нём любовь мою,

И думаю о ней.»

Пропел Николай не отрывая от женщины взгляда. Завтрак он накрыл, как будто планировал накормить стадо слонов и Марина окинув взглядом продуктовое изобилие усмехнулась:

— Если вы, Николай Петрович планируете кормить меня вот таким образом, то вскоре придётся поменять гардероб и ваш щенячий восторг по поводу моей персоны сменится сочувствием. Будем мы сидеть друг напротив друга и, как вы поёте, в зеркале наблюдать два колобка, разбухших на опаре. — Юдинцев как-то смутился и поник, он не питал иллюзий по поводу своей внешности, а Марина продолжала вываливать своё дурное расположение духа на растерянного мужчину. — Как правило утром я пью только кофе. И вообще, прекратите ухлёстывать за мной! Я не школьница, которая от перспективы выйти замуж потеряет голову! — она повернулась к окну и закурила.

— Ты опять называешь меня на вы. — постно констатировал Николай.

— Ах, забыла. — не поворачиваясь махнула рукой Марина.

— Кофе выпьешь?

— С удовольствием!

— Сделать тебе бутерброд?

— Давай. С колбасой и сыром.

За едой и разговорах ни о чём напряжение постепенно спало, но тепла и искренности почему-то не возникло. «Ничего, — подумал Николай Петрович, — вода камень точит.» Пока добирались до редакции дождь усилился и дворники с усиленной скоростью разбрасывали воду с лобового стекла. Когда остановились у широкого крыльца, Юдинцев, схватив зонт и ёжась от холодных струй, выскочил из машины. Он распахнул дверь перед Мариной, предварительно раскрыв разноцветный купол. Так, прижимаясь друг к другу, они вскочили на высокое крыльцо и скрылись в холле. Николай стряхнул зонт, обнял женщину и поцеловал.

— Вечером я заеду за тобой.

Юдинцев не дожидался ответа, наверное боялся отказа или грубости. Он быстро повернулся и снова вернулся в дождь. Марина огляделась в тайной надежде, что никто из сотрудников не стал свидетелем проявления чувств её нового поклонника. И напрасно— возле автомата пили кофе её коллеги и секретарша главного редактора забирала у вахтёра почту.

«К обеду вся редакция начнёт судачить о новом воздыхателе. Да и чёрт с ними!»

Марина вдруг подумала, что Гульбанкин никогда не вёл себя подобным образом. Иногда ей казалось, что их отношения это часть его бизнеса. Появляться на встречах с партнёрами, на приёмах не совсем прилично без пары, а она образованная, эффектная, всегда поддержит любой разговор. Ещё Марина вспомнила давнишнюю историю: однажды она прилетала из отпуска и попросила одного своего прошлого воздыхателя встретить её в аэропорту. Отдыхала она около месяца, поэтому при себе имела внушительный багаж. Получив чемоданы, вышла на площадь перед зданием аэровокзала и оказалась под проливным дождём. Через минуту подкатила знакомая машина. Любовник, не выходя из тёплого салона, автоматически открыл багажник и Марина кое-как разместила сумки при этом промокла так, что на ней не осталось ни одной сухой нитки. Мужчина довёз её до дома, всю дорогу уверяя, как он скучал, тосковал без её любви и тепла. Марина сослалась на усталость после долгого перелёта, также вытащив чемоданы без участия мужчины направилась к подъезду не оборачиваясь. Больше она с ним не встречалась, а на душе осталось только гадкое воспоминание от этой связи. Марина корила себя за то, что не умеет рабираться в людях— как она могла не разглядеть, что за шикарным фасадом сидит не орёл, даже не павлин, а вонючий скунс. Ещё она согласилась сама с собой, что плюсики в пользу Юдинцева увеличиваются и решила— пока не прогонит его, и посмотрит, что будет дальше.