Час печали

– Так что решим с Макнолли и собаками? – спросил он.

– Пусть начинают сейчас же. Я подъеду позже.

– Да, кое-что еще! Начинай отпиливать сучья до следов на коре, – добавил Хесс.

– Знаю.

* * *

Мерси заказала большой кофе в закрытом пластиковом стаканчике и двинулась в сторону Коста-Меса. Она положила девятимиллиметровый "хеклер" на соседнее сиденье, так как он упирался ей в левую руку и мешал вести машину. По вечерам, когда движение становилось менее интенсивным, Мерси нравилось рулить одной правой: так управлял семейным автомобилем ее отец. Единственная разница заключалась в том, что отец ехал медленно, а Мерси гоняла на бешеной скорости.

Девушка-косметолог, к которой направлялась Мерси, жила в хорошеньком маленьком доме, вполне приличном, но вместе с тем доступном по цене молодой особе со сравнительно небольшим заработком.

Камала Петерсен делила крышу с двумя своими коллегами. В день исчезновения Джанет Кейн Камала находилась в том же супермаркете и видела кое-кого подозрительного. Она сама сообщила об этом, как только узнала о том, что Джанет пропала без вести.

Мерси уже беседовала с Камалой два дня назад и отметила, что та отличается повышенной возбудимостью, неуравновешенностью и неспособностью сконцентрировать внимание на одном предмете. К тому же мисс Петерсен явно что-то недоговаривала. Теперь Мерси решила выяснить всю правду.

С одной стороны, гипноз давал неплохие результаты, поэтому полицейские нередко прибегали к его помощи. С другой, показания загипнотизированного человека по закону Калифорнии не подшивались к уголовному делу. Два прокурора округа и заместитель шерифа выступили против применения этого метода. Взвесив все "за" и "против", Мерси пришла к выводу, что игра стоит свеч. Конечно, она рисковала потерять потенциального свидетеля, но зато могла получить описание подозреваемого. В конце концов найдутся и другие свидетели – их-то она и вызовет в суд.

Камала оказалась крупной несимпатичной особой. Ее украшали лишь вьющиеся каштановые волосы и превосходный цвет лица. Рэйборн отметила про себя, что не отказалась бы от таких же достоинств. Мерси никогда не уделяла своей коже должного внимания, поэтому ее кожа не выглядела ни гладкой, ни ухоженной. Вдобавок ко всему на лбу у нее красовалось два заметных шрама. Первый напоминал о том, как в три года она ударилась о кофейный столик. Второй, проходивший вдоль линии волос, появился после падения шестилетней Мерси с забора. Эти рубцы не внушали отвращения, но почему-то особенно бросались в глаза при попытке замаскировать их пудрой или тональным кремом. По крайней мере именно так казалось Рэйборн.

Камала не спешила пожать Мерси руку, так как на ногтях у нее подсыхал лак.

– Чего-то я волнуюсь, – сказала девушка, двигая пальцами так, словно играла на аккордеоне.

– Это минутное дело, – успокоила ее Рэйборн.

– Меня один раз друзья загипнотизировали на Волшебной горе! Шутки ради. Я возомнила себя Майклом Джексоном. И главное, блин, ничего потом не помнила. Мамаша мне рассказала, какой дурацкий у меня был вид! Я пела и плясала, как больная на голову!

– Сегодня будете петь и плясать, только если вам очень захочется. Не думайте ни о чем плохом. Представьте, что мы идем на пляж или еще куда-нибудь. К Джоан нужно приехать со свежими мозгами. Так что собирайтесь.

Медицинские корпуса располагались рядом с местным кинотеатром. Парковка уже опустела, и Мерси с удовольствием поставила машину под красивое развесистое дерево магнолии.

Доктор Кеш пригласила женщин в кабинет, по-приятельски обняла Мерси и пожала руку Камале.

Мерси познакомилась со своей подругой Джоан во время учебы в колледже в Фуллертоне. Это была хрупкая женщина с копной рыжих волос и россыпью задорных веснушек на носу и щеках. Пять лет назад Мерси порекомендовала департаменту принять Джоан на работу по контракту. Соглашение удовлетворило требованиям обеих сторон: Кеш получила свободный график, а округ – первоклассного психиатра.

Доктор представила Камале художницу, которую звали Даниель Руже. Мерси работала с ней и раньше, по праву считая ее лучшей портретисткой из всех ей известных. Она пожала маленькую мягкую руку Даниель и улыбнулась. Как же приятно иметь дело только с женщинами!

В памяти Мерси быстро пронеслись двусмысленные комментарии, прикосновения, жесты и шутки Фила Кемпа. Она миллион раз просила его прекратить, но Фил и слушать не желал. Мерси устала бороться с ним. Почему какой-то хлыщ возомнил себя особенным и нарушает правила, предписанные для всех сотрудников? Фил сам напросился: теперь на него написали жалобы еще две женщины из департамента. Да, Мерси завязала грязную войну, но неужели столь преступно ее желание поставить на место своего обидчика? Зачем терпеть притязания Кемпа, если можно раз и навсегда положить им конец?

Мерси отогнала эти назойливые мысли: они слишком беспокоили ее. Хорошо работать в окружении представительниц своего пола и не думать о подлецах мужчинах.