Чаша отравы

— Нет, конечно. Бонапартизм был характерен для доимпериалистической эпохи, когда буржуазная государственная система только переживала становление, и власть лавировала между классами. А неофеодализм вообще не научный, а пропагандистский термин. У нас чисто буржуазный строй, со своими, конечно, национальными особенностями, но живущий строго по канонам буржуазного классового деления, с имущим классом капиталистической формации, с эксплуатируемым пролетариатом, который, в силу исторической специфики, является и экспроприированным классом — бывшим совладельцем единой социалистической собственности. А эту собственность коллективно рейдерским путем присвоил новый господствующий класс и эксплуатирует ее по-буржуазному. Каждый из допущенных к кормушке получает долю в прибавочной стоимости исходя из своего места в системе, по рангу. Пусть это право и не прописано ни в каких реестрах собственников, акционеров, но оно фактически есть и применяется. Пусть время от времени кое-кто даже отлетает от этой кормушки. Но никакого феодализма нет и в помине. Тут коллективное совладение, консолидированный капитал, в характерных проявлениях функционирования которого порой и усматривают какие-то притянутые за уши аналогии с феодализмом и абсолютизмом. Но это всё не то.

— Ясно... — протянул Денис. — Значит, так вот фашизм и развивается, и будет развиваться. И в мире, и у нас в России.

— Разумеется. Ибо фашизм — это естественный путь развития капитализма. По сути, на Западе уже вовсю идет трансформация государственно-монополистического капитализма двадцатого века в олигархический государственный капитализм, когда государство непосредственно становится высшим менеджерским ядром, напрямую, силой закона, угнетающим низы, отбирающим у них блага в пользу единого капитала. Напомню, госкапитализм утверждается не тогда, когда средства производства принадлежат государству, а тогда, когда само государство принадлежит капиталу. В России, где капитал рейдерского происхождения, а также в тех же странах Персидского Залива, олигархический госкапитализм представлен в своей чистоте и завершенности. В общем, именно на таком фоне повсеместно происходит необратимое обескровливание низов в пользу верхов. Именно этими инструментами глобальный капитал будет проламываться через неизбежные кризисные явления, парировать вызовы.

— Получается, наличие или отсутствие фашизма не зависит от степени развития страны? — уточнил Дашкевич.

— Это только один из факторов, не вносящий решающий вклад. Относительная демократия может быть и в отсталой и бедной стране, как в современной Киргизии. Возник же фашизм в промышленно развитой Германии. Тут главное — наличие или отсутствие доминирующего ядра, которое всё под себя подминает, олицетворяя в экономическом смысле консолидирующее начало капитала. В прошлые десятилетия в ряде стран, на национальном уровне, на излете перехода от феодальной социальной системы к буржуазной, фашизм возникал тогда, когда, с одной стороны, классическая фрагментированная буржуазия оказывалась достаточно сильна, чтобы противостоять попыткам пролетариата взять власть, а, с другой стороны, оказывалась зависимой от некоего внешнего по отношению к ней консолидирующего ядра. Которое представляло собой либо осколки правящих добуржуазных подсистем, решившие возглавить процесс буржуазной модернизации в эпоху империализма, либо мощно навязывающую свою идеологическую повестку политическую силу. Примеры я уже приводил. И если в каких-то странах фашизация в свое время не прошла на национальном уровне, то в нынешнюю эпоху она успешно осуществляется в глобальном масштабе. А на национальном уровне, уже и в самых развитых странах, — как вторичный по отношению к этому процесс.

— Ничего себе... Похоже на правду, кстати... — сказал Ингатенко. — А вот хотелось бы узнать — всякие тайные структуры, масоны, Бильдербергский клуб, Трехстороння комиссия, Совет по международным отношениям — это миф или правда?