Чашка какао и тёплый плед. Сборник рассказов и повестей

Но это было позже, а в то утро, проводив сына до машины Стеллы, Брайан кинулся к Коту. Не мог даже сказать ничего, только обнимал и беспорядочно целовал – в губы, в скулы, в шею.

– Эй-эй, остынь, – сразу понял его настрой Кот. – Я же не рассказал ему всего.

– Вот именно, – со значением кивнул Брайан, не выпуская Кота из захвата.

– Ну, да, – тот опустил взгляд, поняв, что додумал Брайан. – Но я про другое. Были и хорошие моменты. Много на самом деле. Просто твоему сыну о них знать незачем.

– А мне? – Брайан зарылся носом в отросшие седые пряди, с силой втянул воздух, будто хотел набрать любимый запах про запас, пропитаться им изнутри.

– Полная луна над Адриатикой светит так ярко, что можно различать цвета, – ответил Кот, подняв голову, и глаза у него сияли не хуже той луны. – Самые красивые закаты – не на море, оно однообразное очень. На реках лучше. На Дунае, на Сене. В Вегасе однажды был снегопад. Никто не ждал, все охренели. Город встал намертво и стал другим. Как будто не собой. Даже в Африке иногда было очень красиво – рассвет в пустыне, например.

– И какой вид самый любимой в твоей внутренней коллекции? – спросил Брайан шёпотом, прижимаясь лбом ко лбу.

– Да так, ничего примечательного, – пожал плечами Кот, пряча взгляд. – Один закоулок в Дерби. Окно в старом доме. Смотрел на него и думал: наверняка там есть вкусный бисквит и охрененный член.

– Даже боюсь спрашивать, что привлекло тебя больше, – рассмеялся Брайан.

Кот сделал вид, что задумался, и в этот момент Дружок у них под ногами издал громкий голодный мяв, сообщая, что его кормили аж пять часов назад, и он умирает от голода.

– Подсказки от родственников не учитываются, – грозно предупредил Брайан.

– Какие от него могут быть подсказки? – фыркнул Кот и глянул на Брайана с подозрением. – Ты что, показывал Дружку свой член?

– Он сам пялится всякий раз, как я иду в ванную, – наябедничал Брайан. – Ты завёл кота-извращенца.

– Неа, – помотал головой Кот. – Это ты его таким воспитал. Ты испортил моего приличного младшего брата. Ты всех котов портишь.

Брайан хотел было не сдаваться и заявить, что это ужасные коты его портят, но тут Кот развернул его спиной к стенке, прижал и заткнул рот поцелуем. Дружок, увидев это, замолчал и принялся чинно вылизывать необъятное пузо. По опыту знал – когда его люди в таком настроении, Скорбный Плач Голодного Котика им до лампочки. Ну хоть к нему с поцелуями не лезут, как некоторые их гости, и то хлеб.

История 5. Спайк знает лучше

LunaticQueen

По породе Спайк был немецким догом, но в душе – Отелло. Так думало большинство парней Конрада.

По породе Спайк был немецким догом, но в душе – Отелло. Так думало большинство парней Конрада.

Спайк порой и сам недоумевал, почему это его считают ревнивым кобелем с обостренным чувством собственности, ведь он любил людей и любил ласкаться.

Возможно, дело крылось в том, что Спайк не был так уж хорошо воспитан, как о нем рассказывал Конрад, приводя парней к себе домой. Слишком прямолинейный. Слишком настырный. Но что уж он мог поделать, таков был он.

Но в Спайке ли была проблема? Хм, он так не думал. Ну, обо всем по порядку.

Сначала был Андреас, он познакомился с ними в ветклинике. Спайк вспомнил именно его, потому что раньше с ними никто не жил.

Андреас был шведом с квадратно подстриженными ногтями на ногах. Он писал сидя и мыл руки не менее десяти раз в день.

Андреас отличался патологической любовью к животным. Андреас работал ветеринаром, а еще у него был рюкзак со Снупи. Но Спайку, конечно, больше всего запомнилось не это. Про себя он прозвал Андреаса Запрещающим Андреасом. В первую неделю тот выявил, что Конрад кормит Спайка не тем, игрушки ему покупает не те и разрешает спать не там.

Сперва Спайку перестали перепадать вкусные мозговые косточки, на которые он так настроился, и рацион превратился в сплошной сухой корм. Еще и в порциях крайне неудовлетворительного размера.

Потом Андреас забрал у него любимые большие пахучие игрушки и подсунул нечто без запаха, резиновое и вращающееся. А потом, и это ударило по Спайку больше всего, он запретил ему ложиться на диваны и кровать, перманентно указывая на лежанку.

И не то чтобы Спайк объявил ему какую-то войну, нет. Просто он был расстроен и хотел жить, как раньше.

От расстройства он стащил из раковины размораживающийся кусок телятины и сжевал корректирующую обувь Андреаса.

– Недрессированная собака хуже волка! – заявил Андеас, собирая свои вещи.

Конрад ничего ему не сказал. Как и всегда. Наверное, он не сильно-то и хотел, чтобы Андреас остался. Ему тот запретил есть мясо более одного дня в неделю и носить кожаную куртку.

Потом был Рутгер, подснявший Конрада в круглосуточном алкомаркете. Вот уж суровый тип.