Читаем Часть 4. Современная поэзия полностью

В творчестве китайских поэтов первой трети ХХ в. в образе гуся находят развитие традиционные мотивы, например, мотив одиночества, ностальгии, но и добавляются новые, что, очевидно, связано с влиянием европейской литературы на китайских поэтов в первой трети ХХ в.

В русской поэзии с художественным смыслом образа гуся в китайской поэзии соотносится семантика образа лебедя. "Весьма сложный символ" — так определяет образ лебедя Х. Э. Керлот [Керлот 285].

В европейской традиции этот образ характеризуется как "романтический, противоречивый символ света, смерти, преображения, поэзии, красоты и меланхолической страсти" [Трессидер], с ним связан ряд устойчивых мифологических сюжетов, к которым мы обратимся ниже.

В русской литературе, как и в европейской литературе в целом, спектр художественных смыслов образа лебедя обширен. Значение образа лебедя в русской лирике начала ХХ в. базируется на русской и в целом на славянской фольклорной и мифопоэтической традиции, а также на традиции русской классической поэзии.

Источник: У Хань, "Орнитологические образы в русской и китайской поэзии первой трети XX века" (диссертация), Волгоград, 2015

* * *

Чэнь Мэнцзя — поэт, близкий группе "Новолуние".

Выходец из семьи протестантского священника, пронизанной атмосферой религиозности, Чэнь Мэнцзя привнес в свои стихи идеи фатализма. Его поэзия несла привкус декаданса: поэт "скорбит на собственных похоронах", человек для него "одинокая звезда", "плывущее облако"; он видит смерть и кровь, ему кажется, что в хаосе сражений брат убивает брата, ибо "дьявол вселился в их души". Идеи гражданской, освободительной войны были ему непонятны и чужды.

Источник: "В поисках звезды заветной", 1988

Перевод: У Хань

Дикий гусь ("Я люблю осеннего дикого гуся...")

Я люблю осеннего дикого гуся,Вдаль летит он от зари до зари, усталости не зная.Он мою судьбу напомнил мне,Надо мною с песней пролетая.Он никогда не спрашивает,В каком облаке остается его песняОн только поет, и легкое крылоРазрывает ночи покрывало.Я хотел бы диким гусем стать
И забыть все.Когда я вспоминаю о чем-нибудь,То это не вызывает во мне ни ненависти, ни радости.

Источник: У Хань. "Орнителогические образы в русской и китайской поэзии первой трети XX века", 2015

Перевод: Черкасский Л.Е.

Дикий гусь ("Дикий гусь в полночной тишине...")

Дикий гусь в полночной тишинеВдаль летит, усталости не зная.Он мою судьбу напомнил мне,Надо мною с песней пролетая.
Пусть ее далеко унесло, —И со мною так не раз бывало, —Он поет, и легкое крылоРазрывает ночи покрывало.Я хотел бы диким гусем статьИ, забыв навеки цену слова,Над землей летать, летать, летать,Отрешившись от всего земного.

Источник: "Китайская поэзия (Л. Черкасский)", 1982

Звезда ("На меня ты смотришь с грустью тайной...")

На меня ты смотришь с грустью тайной,Словно хочешь что-то мне сказать.Нет, пожалуй, лучше промолчать:Вдруг внизу ослышатся случайно.Дни, как кони быстрые, промчались,Жизнь не доверяет словесам:Ты пойми, коль сможешь, сам —Слов красноречивее молчанье.

Источник: "Сорок поэтов", 1978

Лютня ("Будто лютня поет у границы мечты...")

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология китайской поэзии (chinese-poetry.ru)

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги