В творчестве китайских поэтов первой трети ХХ в. в образе гуся находят развитие традиционные мотивы, например, мотив одиночества, ностальгии, но и добавляются новые, что, очевидно, связано с влиянием европейской литературы на китайских поэтов в первой трети ХХ в.
В русской поэзии с художественным смыслом образа гуся в китайской поэзии соотносится семантика образа лебедя. "Весьма сложный символ" — так определяет образ лебедя Х. Э. Керлот [Керлот 285].
В европейской традиции этот образ характеризуется как "романтический, противоречивый символ света, смерти, преображения, поэзии, красоты и меланхолической страсти" [Трессидер], с ним связан ряд устойчивых мифологических сюжетов, к которым мы обратимся ниже.
В русской литературе, как и в европейской литературе в целом, спектр художественных смыслов образа лебедя обширен. Значение образа лебедя в русской лирике начала ХХ в. базируется на русской и в целом на славянской фольклорной и мифопоэтической традиции, а также на традиции русской классической поэзии.
Чэнь Мэнцзя — поэт, близкий группе "Новолуние".
Выходец из семьи протестантского священника, пронизанной атмосферой религиозности, Чэнь Мэнцзя привнес в свои стихи идеи фатализма. Его поэзия несла привкус декаданса: поэт "скорбит на собственных похоронах", человек для него "одинокая звезда", "плывущее облако"; он видит смерть и кровь, ему кажется, что в хаосе сражений брат убивает брата, ибо "дьявол вселился в их души". Идеи гражданской, освободительной войны были ему непонятны и чужды.
Перевод: У Хань
Дикий гусь ("Я люблю осеннего дикого гуся...")
Перевод: Черкасский Л.Е.
Дикий гусь ("Дикий гусь в полночной тишине...")
Звезда ("На меня ты смотришь с грустью тайной...")
Лютня ("Будто лютня поет у границы мечты...")