Часть картины

Действие 1

Софья(строго). Вихрев, ты здесь?

Андрей(озирается с удивлением). Софья?

Софья(недоуменно протирает глаза). Андрей?

Тимофей поспешно встает из-за стола. Он одет в темную толстовку с капюшоном, держит руки в карманах.

Вихрев. Это я позвал ее.

Николай Александрович(поднимается из кресла). Тимофей, почему ты нас не предупредил?

Софья(трясет головой). Что это за фокусы?

Вихрев. Так надо. (С нажимом.) Она должна знать.

Софья ошарашенно переводит взгляд с одного лица на другое. Николай Александрович, Андрей и Тима — что их может объединять? Кроме нее?

Софья. Мой день рождения давно прошел, не время для сюрпризов.

Николай Александрович(продолжает выговаривать). Такие вещи нужно сначала обсуждать, Тимофей.

Софья(возмущенно). Почему никто мне не отвечает? Андрей!

Андрей(отводит взгляд и говорит в сторону). Тебя не должно быть здесь. Рано.

Софья. Это мой кабинет вообще-то! Как вы вообще сюда попали? Для чего рано?

Вихрев(требовательно). Скажите ей.

Софья(перехватывает его мятущийся взгляд, ласково). Тима, хоть ты…

Вихрев(качает головой). Не я ваш муж.

Софья(мягко). Мы не женаты.

Андрей(насмешливо). Ах вот как?

Софья(с вызовом). Выкладывай уже!

Он бросает ей в ответ обозленный взгляд. Она ненавидит это. Это чувство, когда они по разные стороны баррикад. Снова.

Николай Александрович. Софья Львовна, мы затеяли один совместный проект, о котором бы вам, безусловно, рассказали, но только чуть позже. Вам совершенно не о чем беспокоиться…

Вихрев(выпаливает). Они хотят его подставить!

Андрей. Они? (Хмыкает.) Я же говорил, Николай Александрович, что пацан соскочит…

Софья(все еще недоумевает). Кто? Кого подставить?

Николай Александрович. Василия Степановича.

Софья(кивает). Вы хотите его выкинуть?

Андрей. В целом да.

Софья.

Так что ж вы мне раньше не сказали?

Андрей. Не хотели тебя дергать после того, как тебе устроили маски-шоу.

Софья. И вы решили, что школа — лучшее место для обсуждений? Вы хоть знаете, что здесь все записывается?

Николай Александрович. Только не здесь. Андрей Иванович проверил.

Софья. Ты и такое умеешь, оказывается… Так что с Василием Степановичем?

Николай Александрович. Мы обдумываем, как именно его подвинуть. Василий Степанович — это вам не Елена Георгиевна.

Софья. Да.

Николай Александрович. Но убрать его можно той же методой, только действуя… несколько решительнее.

Софья. То есть?

Николай Александрович. Понимаете, Софья Львовна, он, подлец, не только хитер, но и под защитой. Видите ли, после инцидента на День учителя я начал наводить справки по тем школам, где он работал, — и, поверьте, у нас еще цветочки. Вы знаете, что до нас он возглавлял школу для детей мигрантов?

Софья. Нет, но я не понимаю…

Николай Александрович вздыхает. Он медленно снимает очки, протирает их и водружает обратно на нос.

Николай Александрович. При школе существовал центр помощи мигрантам, в котором оказывались всякие консультации — в основном юридического толка. Вы же помните, как с такими центрами разбирались?

Она вспоминает вакханалию, которая началась после нападения в центре города, и кивает.

Николай Александрович. Так вот, в школе учились дети этих сотрудников в том числе. Знаете, как он там поступил? Выстроил целую систему, высококлассную причем, рейтинговую. Превосходную систему стукачества, где детям вменялось в обязанность доносить на своих же одноклассников, родных, учителей. В качестве поощрения — оценки и доска почета. В качестве наказания — угроза депортации. Сработало отлично. Успеваемость подросла! Преступность снизилась. Эффективно так!

Софья. Он сволочь, причем хитрая, это понятно. Но чем это нам поможет? Вы нашли компромат?

Андрей(грубо). Его не сместят, Софья. Ему все можно, за ним стоят серьезные люди, у него иммунитет, понимаешь? А это значит, что он продолжит. И ничего ему за это не будет.

Николай Александрович. У него даже награды есть.

Софья. Тогда чем вы его брать-то хотите? Сами говорите, раз у него иммунитет…

Андрей. На этом и можно сыграть. Из-за него должно произойти что-то, что полностью перевернет игру. Иначе уйдет он — придет другой, а ничего не изменится.

Софья. Верно. И?

Андрей. Нужно что-то масштабное.

Софья. Например.

Вихрев. Новый захват.

Софья. То есть?

Николай Александрович. Как мне стало известно, в целях восстановления школьной репутации в марте планируется еще один захват, но теперь уже образцово-показательный — с эвакуацией, трансляцией и важными гостями. Очень. Важными. Гостями. Уважаемый Василий Степанович аж перевозбудился.

Софья(стонет). Вот ведь сволочь.

Николай Александрович. Мы припомнили ситуацию со спектаклем и подумали, что можно как-то ее вновь использовать.

Софья. Он в курсе той ситуации, Николай Александрович. Так что будет контролировать каждый наш вздох.

Андрей. Везде он не пролезет. Будет что-то делегировать. Без того же Николая Александровича не обойдутся, если хотят показательности.

Софья. Ну и? Что вы предлагаете? Сидячую забастовку? Саботаж?

Николай Александрович. Вот «саботаж» хорошее слово, да. Если только представить, что во время такого выступления произойдет какая-то ошибка и это все утечет в Сеть, то скрыть не получится. Это будет удар не просто по Василию Степановичу, а сразу по всей системе…

Софья проходит вперед и садится в кресло. Придется сказать.

Софья(сжимает и разжимает руку). Если он заподозрит меня, то мне тоже конец. Он меня шантажирует.

Николай Александрович. Да чем же? Вы так и не объяснили тогда…

Софья. Школьной записью.

Андрей. Что за запись?

Софья. День захвата.

Андрей. Ну и что? Ты там что, плачешь? Орешь? Материшься? Под себя ходишь? Ну так это нормально, это ему только минус в карму.

Софья(смотрит на Тиму). Там есть кое-что еще.

Вихрев прячет взгляд.

Андрей переводит взгляд с Софьи на Тиму.

Андрей. Соня, что там?

Вихрев(частит). Это все я виноват.

Андрей. Соня, что там?

Софья.

Там… моя ошибка.

Андрей. Что там?

Софья. Там я и… он.

Андрей. Что?

Вихрев. Это все я виноват.

Андрей. Охерительно.

Софья. Я могу объяснить…

Андрей. Я-то дурак, думаю, что ты такая кислая. На историка валил, а дело в малолетке?

Софья. Не надо так.

Вихрев. Это все я виноват.

Андрей. Дорепетировались, значит?

Николай Александрович. Андрей Иванович, ну давайте не будем! Насколько я понимаю, дело не приняло какого-то… развития. Так ведь?

Вихрев смотрит в пол.

Андрей(вытаскивает сигареты). Я закурю. Пожарка здесь тоже пока не фурычит.

Софья протестует, но натыкается на его взгляд и умолкает.

Николай Александрович(откашливается). Можно как-то… вытащить эту запись?

Андрей. В жопу запись. У нас дело поважнее. Если все правильно сделать, то никто и не вспомнит об этом.

Софья(тихо). Так что сделать? В чем план-то?

Николай Александрович. Понимаете, им до сих пор все более-менее сходило с рук потому, что никто не пострадал.

Софья. Вася попал в больницу вообще-то.

Андрей. Как попал, так и вышел. И Васька единственный.

Софья. Так о чем вы?

Вихрев. Кто-то может пострадать всерьез.

Софья(оборачивается к Тиме). Ты? Для этого тебе пистолет?

Андрей. Что?

Николай Александрович. Что?

Тима вытаскивает пистолет из кармана толстовки и отдает ей.

Софья. Выходит, твоя инициатива?

Тима кивает.

Андрей. У вас свои секретики, я погляжу? Значит, к нему прибежала?

Софья сжимает пистолет.

Вихрев. Хотите наехать, наезжайте на меня, а не на Софью. Это моя вина.

Андрей. А ты уже к ней без отчества?

Вихрев. А чего вы мне тыкаете?

Андрей выпускает дым в лицо Тиме, тот закашливается.

Николай Александрович. Андрей Иванович, ну бросьте. Так никакой каши не сваришь.

Софья. Верно. Давай, пожалуйста, без этих твоих сцен.

Андрей. Без этих твоих сцен или без тебя, Андрюша? Я здесь лишний оказался, да, Сонечка?

Софья(поворачивается к Николаю Александровичу). Я так и не поняла, чего вы хотите.

Андрей. Есть варианты. Например, подменить оружие, учебные агрегаты на реальные. Или спровоцировать панику во время эвакуации. Двери не откроются, начнется пожар… В любом случае выйти чистеньким не выйдет.

Софья(тихо). У тебя здесь сын учится, помнишь?

Андрей. Поэтому я и не позволю еще одному уроду измываться над моим ребенком и моей женой.

Софья(глядя ему в глаза). Мы не женаты.

Андрей.

Махнешь меня на этого?

Софья. Знаешь, что не прав, что не для меня это делаешь. Не для Васи. Для себя, да? (Оборачивается к Николаю Александровичу.) Вам-то это зачем? У него амбиции взыграли, но о вас я была лучшего мнения. Почему вы в это лезете?

Николай Александрович. Софья Львовна, как вы знаете, я всегда имел куда большую тягу к мирной общественной деятельности, к спокойным научным занятиям, но и мое терпение не бесконечно. Когда человеку, желающему говорить, зажимают рот, то этим самым развязывают руки. Наши руки уже давно пора было развязать. Мы терпели, мы шли на уступки, мы пытались договориться, но время разговоров безвозвратно ушло. Это наш долг.

В висках снова стучит молоточек. Она медленно опускается на пол. Пистолет еще в ее руках.

Софья(еле слышно, чужим голосом). А чем же вы тогда лучше него? Тем, что на его месте будете вы — с вашими благими намерениями? Так ведь он тоже убежден, поверьте, убежден в своей правоте. А вы, в сущности, одно и то же. Кто-то герой — на коне и с копьем. Кто-то змей. Но каждый из вас считает героем себя, а змеем — противника. А кто все остальные? Конь. Средство. Без доспехов, копья, безоружный перед змеем — и перед своим героем, впрочем, тоже.

Андрей. Ты передергиваешь. Когда ты убила того урода, ты знала, что делаешь. Все вокруг знали. Это было правильно. Сейчас то же самое. Это война. Или мы, или нас.

Софья(все еще едва выговаривает). Это ты берешь сейчас топор и идешь на меня, на него. (Машет в сторону Тимы.) Пусть это война, но воевать нужно честно. (Мысли путаются в голове, ей так много надо сказать, но не выходит выстроить линию, которая бы их убедила, которая бы их спасла, спасла хотя бы одного из них. Она старается дышать глубже.) Николай Александрович, вы же историк. Перовская убивает одного царя, а взамен получает того, кто затянет веревку на шее потуже. Фанни Каплан идет убивать Ленина, чтобы приблизить социализм, а что происходит затем? Вы же историк, вы знаете, что так это не работает. Бомбой, пулей, ядом левиафана не убьешь, лишь сделаешь сильнее. Так можно убить живого человека, занимающего это место, но не царя. Царь останется — просто на этом месте окажется другой, теперь уже подозрительный, напуганный и оттого куда более опасный. Он даже может перестать называться царем — суть не изменится, он все тот же царь, только с чуть иными основаниями для властвования. Царь бессмертен и многолик. Чтобы убить царя — не человека, царя, — надо выдавить из себя не только раба, но и героя. Нам не нужны герои, революционеры, террористы. Это все устарело. Это все не из нашего времени. Не из нашего века. Нам нужен не герой, а общество. Свободное общество, понимаете? Все остальное — это подмена понятий, иногда подмена кровавая, но всегда бессмысленная. Вот где наша война, наше поле боя, но боя ненасильственного. Растить людей свободных, думающих и небезразличных. Понимающих, что мы не часть картины — мы сами и есть эта картина. Это мы ее пишем. Это наша картина. А чем вы ее хотите писать?

Вихрев опускает глаза в пол и всхлипывает.

Николай Александрович смотрит в сторону и жует губы.

Андрей(холодно). Красиво говоришь. Только где конструктив?

Софья(игнорируя Андрея, устало зовет). Николай Александрович? Неужели вы…

Тот поднимает на нее глаза, и она уже все понимает.

Николай Александрович. Вы говорите прекрасные вещи, но вынужден согласиться с Андреем Ивановичем… Чтобы эта картина стала нашей, ее для начала придется вернуть. И боюсь, как бы мне ни было это неприятно, но для этого остаются только… силовые методы.

Она трясет головой, все еще не в силах осознать услышанное.

Софья. Это же дети.

Андрей. Эти же дети пачками погибают в войнах. Такие же дети, как и он. (Зло кивает в сторону Тимофея, опирающегося на стенку.)

Софья. Это же дети.

Андрей. Дети, которые с радостью пойдут за тобой. Особенно сейчас. Понимаешь?

Софья. Что? Я-то здесь при чем?

Андрей. Ты ж у нас героиня.

Софья. Я?

Андрей. Да еще и специалист по детям. Вон к тебе как тянутся! Может, еще кого приголубишь? Ваську моего там? Софья! Софья, брось!

Действие 2

Она слышит невнятные звуки за своей спиной. Тима стоит на коленях, его рвет. Он стаскивает с себя толстовку, вытирается ею и с отвращением прикрывает жижу. Софья безучастно следит за мальчиком.

Андрей. Ты выстрелила.

Софья. Да.

Андрей. Он не заряжен.

Софья. Да.

Андрей. Но ты выстрелила.

Софья. Да.

Андрей. Ты знала, что он не заряжен?

Софья. Какая разница?

Николай Александрович промакивает лоб платком.

Николай Александрович. Я так понял, вы, Софья Львовна, не с нами.

Софья. Верно. Поезжайте домой и соберите вещи.

Николай Александрович. Зачем это?

Софья молча поднимает глаза.

Андрей. Ты что это?

Софья молчит.

Андрей. Ты совсем, что ли?

Софья молчит.

Андрей.

Ты совсем сдурела, что ли? Ты этого не сделаешь.

Софья(протягивает ему пистолет). Так заряди и стреляй. Раз детей не жалко, то и меня не будет. Я свидетель, Андрей.

Андрей. Сонь, да ты что, сдурела? Это же мы. Мы свои!

Софья молчит.

Андрей. Сонь, мы же за тебя впрягаемся. Мы ничего еще не сделали.

Софья. Я выстрелила.

Андрей. Он не заряжен.

Софья. Но я выстрелила. Это то же самое.

Андрей. Мы же ничего не сделали. Это даже не по закону. Николай Александрович, да скажите вы ей! Она же нас сдаст!

Николай Александрович(тихо). Она права. По закону это преступление.

Андрей(фыркает, с вызовом). Ты что, сдурела? Думаешь, этому не достанется? Думаешь, малолетку за собой не утянем?

Софья. Я даю вам фору. До утра.

Андрей. Соня, ты…

Софья. Чем дольше вы здесь остаетесь, тем меньше у вас времени на сборы.

Андрей. Соня, ты…

Софья. Мне есть кому позвонить, помнишь?

Андрей. Соня…

Софья. Уходите.

Андрей. Ты же пожалеешь. Ты передумаешь. Ты…

Софья наставляет на него пистолет.

Софья. Я уже ему написала.

Андрей. А ты, Соня, та еще сука, оказывается.

Софья. Я же сказала, что ты меня плохо знаешь.

Андрей и Николай Александрович уходят. Тима все так же сидит у стенки. Всхлипывает и некрасиво размазывает по уже почти взрослому лицу слезы и сопли.

Софья. Тима?

Он поднимает на нее глаза, но как будто все еще не слышит.

Софья(громко). Тима, иди домой.

Вихрев. А ты?

Софья. Мне надо еще кое-что сделать. Избавиться здесь от кое-чего. Иди домой. Расскажи все маме. Выспись. Будь готов. Утром к тебе, скорее всего, придут.

Вихрев. Ко мне или за мной?

Софья. Не знаю, Тима. Это больше не от меня зависит.

Он еле-еле поднимается и направляется к выходу.

Софья(вспоминает). Погоди, а где охрана?

Вихрев. Он заболел, а сменщик еще не вернулся. Николай Александрович отпустил его домой, сказал, что все равно будет здесь до утра.

Софья(протягивает). До утра, значит…

Вихрев. Это все я виноват. Да?

Вытирает рукавом нос, прижимает ладонь ко рту и с ужасом смотрит на пистолет.

Вихрев. Можно я пойду?

Она кивает.

Вихрев(бубнит еле слышно). До свиданья, Софья Львовна.

Софья. Прощай.

Дверь хлопает. Софья выдвигает нижний ящик стола, в котором лежат брошюрки. Подбирает оставленную Андреем зажигалку. Поджигает одну брошюру, от нее жалюзи. Затем идет в учительскую и вытаскивает из шкафа запрятанный запас подаренного алкоголя. Обливает все коньком. Поджигает жалюзи в учительской, потом в коридоре. В холле у кабинета директора.

Актовый зал. Спортивный. Раздевалка.

Вот теперь пора.

Занавес (горит)