Читаем Часы и голоса полностью

Я надену колпак дурацкийИ пойду колесить по Руси,Вдыхая запах кабацкий…Будет в поле дождь моросить.Будут ночи сырые, как баржи,Затерявшиеся на реке.Так идти бы все дальше. ДажеЗабыть про хлеб в узелке.Не услышу я хохот звонкий.Ах! Как сладок шум веток и трав,Будут выть голодные волки,Всю добычу свою сожрав.И корявой и страшной дорогойБуду дальше идти и идти…Много радостей сладких, много
Можно в горьком блужданье найти.

1914

«Поют глупые птицы…»

Поют глупые птицы,Тает кружевной снег,Трескаются хрустальные льдинки,Пляшут солнечные паутинки.На набережной ругаются незлобноГрузчики песка и кирпича.Такое голубое небо,Как будто на гениальной картине,Изображающей боль и радостьКольцеобразной весны.Мне хочется кружиться до смертиВокруг поскрипывающих деревьевИ подбрасывать камушки в воздух,
Совершенно прозрачный и голубой.

1914

Смерть неизвестного

Он стар и слаб. Никто его не знает.Пришла пора, должно быть, умирать.Царапает он камни и кусаетИ боль свою им хочет передать.Он корчится в лохмотьях на панели,Хрипит, закрывшись холстяным мешком.Проходят люди, и скрипят портфели,Кто вскинет бровь, кто поведет зрачком.Идут. Никто не убавляет шага.Жизнь — это жизнь, а смерть — лишь только смерть.И ветер шевелит трехцветным флагом,Тяжелым, горьким, как земная твердь.
Нет, мысль не может, хоть убей, привыкнутьК полярным льдам душевной мерзлоты.Где ж сын его, который мог бы крикнуть:«Отец, отец, ужели это ты?!»

1914

Новгород

«Не степной набег Батыя…»

Не степной набег Батыя,Не анчара терпкий яд —Мне страшны слова простые:«Нет мне дела до тебя».Не убийца, злу послушный,Не кровавых пятен след —Страшен голос равнодушный:«До тебя мне дела нет».Не смертельные объятья
И не траурный обряд —Мне страшны слова проклятья:«Нет мне дела до тебя».Не взметенная стихия,Не крушение планет —Мне страшны слова людские:«До тебя мне дела нет».Забинтовывая раны,И волнуясь, и скорбя,Слышу голос окаянный;«Нет мне дела до тебя».Я ко всем кидаюсь жадно,Жду спасительный ответ,Слышу шепот безотрадный:«До тебя мне дела нет».

1915

Пес

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное