Чаткальский тигр

Мингбаев, Никаноренко и Шишкин проверили плотность грунта, дали бульдозеристам новое задание и стали спускаться вниз. Ветер задиристо наскакивал то слева, то сзади, мешал разговаривать. Солнце висело над головой, заливало горы и долину ярким светом. Если бы не этот ледяной ветер, сразу бы потеплело. Чем ниже опускались, тем слабее становились холодные порывы, но зато густел туман. Опять в белой мгле потонуло солнце. Время от времени впереди раздавался гул, и навстречу выплывали парные расплывчатые круги зажженных автомобильных фар. Машины двигались осторожно и медленно.

Когда вышли из облака, Караджан с неприязнью оглянулся, подумав: «Это косматое чудовище доставляет немало хлопот шоферам. Долго ли оно будет отдыхать тут?..»

— Туговато нам придется в эту зиму, — заметил Никаноренко, как бы отвечая своим мыслям.

— Конечно, — согласился Шишкин. Он любил пофилософствовать, поэтому тут же не без пафоса добавил: — Но здесь собрались люди, которые сознательно выбрали эти трудности. Я бы сказал, о с о б е н н ы е  люди. Преодоление трудностей — их стихия. Именно в этом смысл их жизни, а не в том, чтобы с утра до вечера щелкать костяшками счетов в теплом помещении или, побрившись, надушившись и приняв хвойную ванну, отправляться на службу в автомобиле, вести бесконечные дебаты в просторном кабинете, а когда надоест болтовня, листать иллюстрированные журналы…

Караджан и Никаноренко засмеялись.

— Я говорю серьезно! — воскликнул Шишкин, задетый за живое. — Ведь эти люди знали, что будут копаться в земле, глине, что барабанным перепонкам будет порой больно от гула техники, что и мерзнуть придется, и согревать ладони лишь огоньком сигареты. Знали это, но пришли. Так разве ж это не особенные люди, скажите?!

Теперь им хорошо была видна дорога. Серо-желтой лентой выползала она из-за горы, по ту сторону которой — карьер, поднималась, делая широкие зигзаги, все выше по склону, перебрасывалась на плотину и опять извивалась уже по откосу плотины и до самого ее хребта. По дороге двигалась вереница машин. Они шли на равном расстоянии друг от друга и казались отсюда не более майских жуков.

Большинство шоферов работает на стройке с первого дня. Плотина росла на их глазах. Сейчас она почти сровнялась с окружающими горами, за это время и они успели попривыкнуть и к высоте, и к дороге, за кромкой которой — бездна. На крутых поворотах они слегка притормаживали, а потом опять поддавали газу. «БелАЗы» взвывали и, извергая вонючую копоть, легко катились ввысь, в поднебесье. У молодых шоферов не раз обмирало сердце, пока они доводили машину до верхней площадки плотины. Но это только поначалу. Потом и они привыкали.

«А-а-а!..» — вдруг раздался душераздирающий крик. Разом обернулись. По откосу плотины, с грохотом, опрокидываясь, подпрыгивая, как мяч, и разбрасывая бетон, скатывалась машина. Колеса сорвались и унеслись прочь. Разлетались куски железа. Ничто не могло остановить ее. Все!.. Бесконечно долго, казалось, падает эта машина — как в замедленной съемке. И когда она рухнула к подножью плотины, оттуда донесся глухой вздох. Все произошло за несколько секунд. Караджан остолбенел. Потом сорвался с места и очертя голову бросился вниз, хотя чем он мог помочь? Но Никаноренко настиг его, схватил за рукав. Он кивнул на дорогу. По ней без шапки, в распахнутой телогрейке бежал водитель «БелАЗа». Успел выскочить! Ну, слава богу… Он мчался, не видя перед собой ничего. Караджан выскочил ему навстречу и обхватил за пояс. Встряхнул, приводя в чувство.

— Ты что наделал, подлец!

Водитель, скривив рот, всхлипывал и таращил безумные глаза.

— Отвечай! Мать твою растак!..

— Гололед… Гололед…

— Врешь! Я прошел вдоль всей дороги. Она посыпана песком и щебнем!

Приблизившаяся колонна автомобилей остановилась. Хлопали дверцы. Из кабин выбирались водители. Спешили туда, где уже собралась толпа.

— Туман… Гололед и туман… — повторял одно и то же перепуганный насмерть шофер.

Кто-то сунул в его дрожащие губы сигарету. Он трясся, как в лихорадке, и тщетно пытался застегнуть телогрейку — руки его не слушались. Кто-то помог ему. Налили из термоса чаю.

— Ты еще не доехал до того места, где туман. Растяпа! — процедил Караджан сквозь зубы, безмерно радуясь в душе, что водитель остался жив. Он махнул рукой и быстро зашагал по дороге вверх. За ним заспешили Шишкин и Никаноренко. Потом бросились догонять и двое водителей.

Остальные расселись. Кто на подножку автомобиля, кто на камень у края дороги. Стали раскуривать и обсуждать происшедшее. Как всегда в подобных случаях, нашлись такие, которые видели все в «мельчайших подробностях» и рассказывали обо всем так, что мурашки ползли по спинам слушавших. Кое-кто уже прикидывал, как бы половчее развернуться да укатить обратно, ссыпать проклятую щебенку на том месте, где загрузили, и уйти со стройки к ядреной бабушке.

Караджан вернулся нескоро. Он сказал:

— Дорога хорошая. Авария произошла по вине водителя. Комиссия установит причину. А сейчас, товарищи, по машинам!