Чего ждет Кейт

– Неловко?

Он пожимает плечами.

– Поблагодари Мэдисон.

– Я уже.

– Не сомневаюсь.

Андерсон громко смеется.

– Итак, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на благотворительную вечеринку в качестве благодарности.

– Да, – улыбается он.

Ну у этих пижонов и самооценка.

– Так ты придешь? – спрашивает он.

Я закатываю глаза.

– Конечно, я там буду.

Рейна переводит взгляд с меня на Ноя и поднимает брови так, что они еще немного – и улетят в стратосферу.

– Благотворительная вечеринка, – напоминаю я ей. Которую устраивают папины соседи. Прямо перед его домом. А я как раз у него буду. Естественно, я и на вечеринку приду.

Рейна делает вид, что сдается:

– Я ничего и не говорила.

– Вы тоже приходите.

Брэнди обещает попытаться заглянуть, но Рейна сразу предупреждает: у нее свидание.

Ной дает ей пять:

– Молодец, подруга.

Рейна возводит очи горе, но при этом улыбается.

– Я тоже не приду, – после короткой паузы говорит Андерсон. – У меня другие планы.

Есть в этой паузе что-то такое…

Взгляд его опущен на лист с самостоятельной работой, но я на мгновение замечаю появившуюся на щеке ямочку: она всегда возникает, когда ему не по себе. И у меня в груди будто появляется маленький комочек. Внутри него – ужас. Или, может, паника.

– Другие планы?

Андерсон еще рта не успел раскрыть, а я уже знаю, что он скажет.

– Я обещал Мэтту, – говорит он.

И я цепенею.

Сцена тридцать четвертая

Стоит признать: в папином районе есть определенная концентрация пижонов.

Могло быть и хуже. Брэнди, например, окружена парнями из команды по лакроссу: их человек восемь, и все живут в шаговой доступности. Но у нас тут все равно не слишком здорово. Возле соседского бассейна почти всегда можно найти Миру Рейнольдс и ее сестер-двойняшек, а через тупик от папиного дома обитает сразу несколько юных спортсменов из восьмого класса.

Но благотворительные вечеринки в Ремингтон-Коммонс мне все равно нравятся. Хотя бы потому, что на вечеринки они не слишком похожи. Скорее уж на уличное мероприятие для местных «ботаников», которое пару лет назад начали регулярно, в сентябре и мае, устраивать самые активные из соседей. Пижонская братия в это время обычно слишком страдает от похмелья, чтобы прийти.

И лучше пойти на такую вечеринку, чем просто сидеть в комнате и гадать, какие там планы у Мэтта и Энди. Поэтому я натягиваю одну из старых маминых футболок, оставшихся с кампании Стейси Абрамс. Райан, заметив ее, награждает меня короткой улыбкой. Он сидит за столом на кухне, держа в одной руке кусок холодной пиццы, а другой поглаживая Камиллу.

– Футболка – это заявление? – Он откладывает пиццу.

– Но хорошее.

– Вполне.

Я отрезаю себе кусок хлеба с изюмом и съедаю его у стойки. Потом собираю собак, беру их на поводки и выхожу на улицу, где меня тут же окутывает привычная для десяти часов сентябрьского утра жара.

Еще рано, поэтому вокруг тихо; тут и там на краю лужаек стоят пластиковые стулья, в которых сидят чьи-то папы в рубашках-поло и с «Кровавой Мэри» в руках. Среди них я замечаю и своего: он присоединился к маленькой группе у дома Капланов. На его щеках играет румянец, и он явно счастлив возможности пообщаться с родителями Ноя и Новеньким, недавно заселившимся в соседний дом. Новенький держит на руках такого же новенького ребенка и выглядит в этом кругу самым юным, лет на десять моложе остальных.

– Стручок! – окликает меня папа и машет рукой.

Ох уж мне это прозвище. Следовало бы тут же сгореть от стыда, но это кажется чересчур бурной реакцией перед лицом чужой мамы, трех разных пап и новорожденного. К тому же передо мной явно компания местных «ботанов». Странно так говорить о группе родителей, но точнее их не описать. Про Новенького я пока знаю только, что они с женой одевают малыша в ползунки с научными шутками. Анна и Джо Каплан вообще из тех людей, которые заливают на фейсбук[18] сотни фотографий, даже не пытаясь хотя бы удалить из подборки размытые снимки. Ну и папа, конечно: джинсы с высокой посадкой, пуговицы на рубашке застегнуты как попало. Просто представьте себе столик в школьной столовой, за которым собралась компания гиков, а потом представьте их же, но на двадцать пять лет старше.

Забавно другое: как бы странно или неожиданно это ни прозвучало, я правда думаю, что так они выглядят круче. Если уж тебе сорок пять, веди себя на сорок пять. Не надо пытаться походить на всех тех родителей, которые цепляются за воспоминания о былом расцвете и пытаются вернуть счастливые деньки, выстраивая иерархию внутри теннисной команды и расписание занятий спортом для своих детей.

Я позволяю собакам подвести меня к папиной группе и следующие десять минут отвечаю на их вопросы о школе. А еще пытаюсь удержать Камиллу, которая вознамерилась внимательнейшим образом изучить промежность каждого из присутствующих.

– Ной просто обожает репетиции, – говорит Анна. – Сначала он очень нервничал, но теперь начал привыкать.

Ной Каплан. Нервничал. У некоторых родителей весьма размытое представление о собственных детях.