Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

— То есть, себя она заправить додумалась, — покачал головой кустодий и толкнул носком ботинка пустую бутылку из-под крепкого напитка, которая валялась рядом с колесом, оброненная водительницей. — Видимо, в машине было только это.

Меж тем Синькова рассеянно пригладила сбившиеся волосы, поправила подол платья и обратилась к кому-то из нас:

— Я требую, чтобы вы сопроводили меня… ик…

— Куда? — осведомился я.

— К емператору, есстессно, — она выпятила нижнюю губу, став похожей на куклу, которых обычно таскают с собой детишки. Причем куклу эту до того долго полоскали в корыте с водой, отчего ее волосы сбились, а макияж потек.

— И зачем вам император, позвольте поинтересоваться? — Зимин отошел на шаг назад, очевидно, задыхаясь от плотного аромата перегара.

— Для защиты, ясно дело, — девушка попыталась выползти из салона, заелозив на сиденье, но быстро сдалась и осталась на месте. — Моего папеньку ироды проклятые, гнилозубые простолюдины подняли на вилы. И меня собрались порешить. Но я сумела вырваться из их грязных рук и подалась в бега.

— То есть…

— Я пострадала от этого… самого… произвола! — неожиданно взвизгнула девица и ударила кулачком себя по колену. Тут же ойкнула и обиженно насупилась.

— А почему сразу к императору? — терпеливо уточнил Стас.

— Потому что он должен позаботиться о сироте сваво слуги. Мой папенька получил титул за верную службу. А значит человек достойный. Я же евойная дочь. Единственная и родная кровь. И раз маво папеньку жизни лишили, то емператор должон обо мне побеспокоиться. Дать мне тоже чего-нибудь, чтобы я стала ровней… — она замолкла и скривила губы, словно собиралась заплакать.

— Погодите-ка, — внезапно догадался я. — Олег Олегович не может передавать титул по наследству, верно?

Марфушечка нахмурилась, словно бы вспоминая. А затем ответила:

— В семье должен быть один благородный. Так в его бумагах записано. Ежели я вышла бы замуж, то мне не был положен титул. А так как папеньку того… — она провела пальцем по горлу, — то я могу требовать его титул себе.

Зимин усмехнулся:

— Это немного не так работает, — ответил он.

— А это не тебе решать, — зло процедила девица, обратив на него взгляд. — Я слышала, что ты сказал, что сиротскую фамилию носил. И не тебе на меня рот открывать.

— Лихо, — оценил Стас. — Ваша правда, Марфушечка. Я не родился на батистовых простынях. Но леща за такие слова отвесить право имею. И совесть меня от этого поступка мучить не станет.

Девушка икнула от неожиданности и взглянула на меня в поисках поддержки. Но я только развел руками:

— Вы оскорбили княжеского сына, моего названного дядю. И не стоит ждать от меня защиты. Как вы правильно сказали, титула у вас нет. А значит, мы имеем право наказать вас как простолюдинку, которая пожелала нанести обиду благородному человеку.

— Я не простолюдинка, — пискнула она и принялась растирать ладони.

Между ними проскользнули искорки силы, и я тотчас щелкнул пальцами, чтобы призвать тотем. Не хватало еще пострадать от случайного всплеска силы этой пьяной девицы. Алкоголь был способен как усилить, так и ослабить одаренного. В таком состоянии с нее станется взорвать машину, к примеру. На удачу Синьковой, опьянение сыграло с ней дурную шутку. Девушка внезапно побледнела и выпучила глаза.

Зимин среагировал быстрее. Стас призвал тотемы, а затем отодвинул меня в сторону, схватил несчастную за воротник платья и выволок из салона наружу, чтобы нагнуть над травой. Почти тотчас создал под ней сугроб снега.

Девушка выплюнула нерастовренное внутри нее горячительное и закашлялась.

— Идемте, — сказал мне мужчина, направляясь к нашей машине. — Незачем наблюдать это безобразие.

Я обеспокоенно оглянулся на несчастную и робко уточнил:

— Мы же не бросим ее здесь?

— Как бы мне этого ни хотелось, но оставлять ее здесь нельзя, — с неохотой согласился кустодий. — Думается мне, что ночью здесь могут бродить волки. А эта дурочка до наступления темноты не дойдет до города при всем желании.

— Вы добрый человек, — отметил я.

— И в этом виноваты вы, Павел Филиппович, — фыркнул кустодий. — Вы на меня плохо влияете.

— Пусть так, — я улыбнулся и бросил косой взгляд на Марфушечку, которая растирала лицо пригоршней снега. — У вас есть опыт обращения с такими девушками?

— Просто опыт, — тяжело вздохнул он.

— Отвезем ее в деревню Двушкина? — уточнил я.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Стас. — Никон еще чего доброго решит и с этой глупышкой наделать сыновей. Нехорошо это, мастер Чехов. Не по вкусу мне такое поведение взрослого мужика.

— В резиденцию ее везти точно не стоит.

— Согласен, — кивнул кустодий и почесал затылок. — А потому пришло время заехать на конюшни и познакомиться со старшей дочерью Двушкина. Разузнаем у нее о брате, о погибшей мачехе и попросим приютить у себя Марфушечку до того, как за ней приедут из города. Думаю, что для Синьковой будет полезно подышать свежим воздухом, который она упорно именовала вонью. Может ей даже дадут немного потрудиться, чтобы отработать ужин. С дурной девки надо сбить спесь, пока она сама себе не навредила.