Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

— Усердно молись, Гришаня. Поверь, нам это не помешает, — попросил я и захлопнул дверь.

Машина начальника кустодиев покатилась прочь, а мы пошли дальше, к автомобилю Зимина.

— Не жалеете, что приехали со мной сюда? — осведомился кустодий.

— Вынужден признать, что вышло любопытно, — отозвался я. — А вчера вы не заметили ничего забавного? Когда встречались тут с местными боярами?

— Лаборатория здесь и впрямь работает нормально. Трудится в ней ссыльный жандарм из столицы. На свои деньги соорудил комнату, где проводит исследования. Принял у нас образцы, результаты принес в корчму, когда мы уже немного…

— Набрались, — подсказал я.

— Ну да, — мужчина почесал затылок. — Он еще добавил, чтобы мы осторожнее с местными были. Но мы не обратили на его слова внимания. Потому как мы все ж не лыком шиты. И бояться всякого сброду одаренным незачем.

— Ясно, — я неодобрительно поджал губы. — Вы хоть понимаете, что этот сброд мог вас опоить непойми чем, а потом спалить на костре?

— Теперь эта мысль пришла мне в голову. Но ведь не споили и не спалили. Что бубнить-то?

Я махнул рукой, смиряясь с тем, что Зимина уже не исправить. Машина тронулась с места, и вскоре мы катили в указанном Гришаней направлении.

В конце Весенней улицы нашелся дом с белой оградой, на которой кто-то кривовато нарисовал цветы яркими красками. Во дворе под старой яблоней сидела крупная женщина в длинном платье с запахом и странной чалме, под которой были скрыты ее волосы. Она приложила к глазам ладонь, чтобы загородить их от солнца и нахмурилась. Затем тяжело поднялась, опираясь на подлокотники кресла и зашагала к калитке.

Мы подошли ближе, и Зимин обратился к женщине:

— Здравы будьте, госпожа. Мы ищем тетушку господина Двушкина.

— Я и есть родственница этого подонка, — она уперла руки в бока и вскинула подбородок. — Только не говорите, что он сдох.

При ближайшем рассмотрении женщина оказалась немногим старше самого Никона. У нее было приятное лицо с прямым носом, пухлыми губами и глазами, вокруг которых собиралось множество мелких морщинок.

— Никон Двушкин в добром здравии, насколько нам известно. По-крайней мере, когда мы виделись в последний раз, то он был вполне себе жив, — сообщил я.

— Очень жаль, — женщина отмахнулась от бабочки, которая принялась кружиться у ее лица. — Так кто вы такие и что вам нужно?

— Мастер Чехов Павел Филиппович и Морозов Станислав Александрович. Мы хотели бы узнать кое-что о вашем родиче.

— Меня зовут Дарина Осенняя. Проходите, — она махнула рукой, приглашая нас во двор, и пошла в сторону беседки, в которой сидели девчонки разных лет.

При нашем приближении они затихли и с подозрением уставились на нас.

— Соберите книжки и заберите их в дом, — велела женщина. — А мне и гостям принесите чаю. Марьяша, вынь из духовки пирог. И покорми младших.

— Гостям подать? — робко спросила румяная девчушка в голубом сарафане.

— Гостям подавать не надо, — Дарина сдвинула брови у переносицы. — Они не выглядят голодными. И кормить их мы не станем.

— Мы не голодны, — подтвердил Зимин с неожиданной обезоруживающей улыбкой. — Главное, вы сами покушайте.

— Мои дети едят досыта, — с вызовом произнесла Дарина и поправила чалму.

Когда мы остались одни, женщина проследила, чтобы дети нас не слышали, и спросила:

— Не говорите, что вы решили забрать моих девочек.

— Нет, мы тут не за этим, — осторожно ответил я и уточнил, — а сколько у вас детей?

— Сейчас при мне живут девять малышек. Трое уехали в столицу учиться. Авдотья, работает при конюшне у папаши своего непутевого. Одна дочка пропала почитай год назад, когда убегла.

— Почему убежала?

— Влюбилась глупая, — вздохнула Дарина и устало улыбнулась. — Но я все жду, может еще и вернется.

Из дома вышли две девчушки, одна из которых принесла чайник, а вторая — чашки и плетеное блюдо с сушками.

— Нельзя же пустой чай пить, — важно пояснила она в ответ на мой удивленный взгляд. — А сушек у нас много.

— Умничка моя, — ласково отозвалась Дарина и потрепала малышку по голове. — Ступай к другим.

— Хорошо тут у вас, — отхлебнув чаю, сказал Стас. — И дети ухожены.

— Империя дает небольшую плату за содержание сирот. Я учу местных грамоте, за что градоначальник выделяет мне немного денег. У нас есть небольшой огород, сад и кролики, который мы держим на заднем дворе. Еще нам Авдотья помогает. Хотя я не прошу ее об этом. Но она девочка доброй души и не бросает нас в нужде.

— Племянник вам совсем не помогает?

— Нет. В нашей семье дочки завсегда лишние. Я и сама не была признана отцом. И по сей день ношу безродную фамилию. А вот сынов любили. Хотя Искупитель не давал больше одного мальчишки на поколение. Никону, вон, Глеба судьба послала. Парень он неплохой, вроде. Но нелюдимый и странный. Родился Глеб болезненный и слабый. Племянник злой был, что жена родила ему такого. Поколотил ее люто, так, что она убежала на болота да там и сгинула.

— Никон ее избил?