Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

Всадник оказался уже совсем близко и спрыгнул на землю. Он был не таким высоким, которым виделся издали. И не таким широким в плечах. А когда размашистым шагом подошел ближе, то я и вовсе растерялся. Всадник скинул с головы капюшон плаща и перед нами оказалась встревоженная женщина, которая судя по всему долго была в седле.

— Добрый вечер, — осторожно начал я. — Мы…

— Я знаю, кто вы, — глухим голосом проговорила незнакомка, расстегнув ворот плаща. — Вся деревня только и обсуждает, что визит бригады жандармов, которые прибыли, чтобы расследовать убийства женщин на болотах. Что с ней?

— Пищит от страха, — пробормотал Стас и кивнул в сторону машины, откуда раздавались всхлипы Марфушечки.

— Я про животное, — раздраженно произнесла женщина.

— Зря вы так, — пожал плечами кустодий. — Она все же человек.

— Речь о лошади, — подал голос я.

— Она отбилась от табуна. Кажется, испугалась змеи. Нашла прореху в ограде и убежала к лесу. Как только не ушла к болотам? — зачастила девушка, опускаясь на колени перед раненной лошадью и осматривая ее поврежденные ноги.

— Вы здесь живете? — уточнил кустодий, приседая рядом на пятки.

— Само собой, — отмахнулась девушка, а затем поставила волков-тотемов и буквально припала к вздымающейся груди лошади. — Какая же ты глупая. Ну зачем убежала…

Я заметил, как вокруг животного заклубилось марево, которое почти тотчас растворилось. И понять, что это была за сила я не успел.

Девушка поднялась на ноги, посмотрела на Зимина и произнесла:

— Мне нужна помощь. Надо доставить ее на конюшни. И как можно быстрее.

— Без проблем, — тотчас согласился Стас и обратился уже ко мне. — Садитесь за руль и езжайте вперед. Потому что за мной вам ехать не удастся.

— Это почему? — не понял я.

— Покрышки у машины без шипов, — с усмешкой пояснил мужчина, а потом обернулся к незнакомке. — Вы не против прижаться ко мне во время поездки?

— Что? — ошарашенно спросила девушка.

— Мы поскачем на вашем коне вдвоем, а за нами будет скользить мой миньон. Он и будет нести лошадь.

— Скользить? — переспросила наездница.

— Я создам ледяную дорогу, — пояснил кустодий.

— А сил хватит? — неожиданно деловито прищурилась девица и сдула взмокшую прядь волос, которая упала на глаза.

Стас подмигнул собеседнице и поднялся на ноги:

— Вот и проверите, — хитро произнес он. — Не будем терять времени. Павел Филиппович, подайте мне палатку, которая лежит в багажнике.

— Зачем? — насторожилась всадница.

— Несчастная лошадь взмылена. Если ее будет касаться чистый лед, то он обморозит ее кожу.

— Вы правы, — девушка покосилась на него с заметным уважением.

Я обогнул капот машины, по пути убирая тотемы. Открыл багажник, вынул свернутый в тугой здоровый рулон брезент, едва не согнулся под его весом и покатил его по асфальту, чтобы отдать кустодию. Сам же забрался на водительское сиденье и повернул ключ в замке зажигания.

— Вы пришли, господин, — слабо подала голос Синькова, о которой я предпочел бы забыть. — Спасли меня…

— Давайте поедем молча, — не оборачиваясь, раздраженно попросил я. — Если по наши души вновь явятся волки, я хочу услышать их вой заранее.

— Зачем? — испуганно проблеяла пассажирка, когда машина тронулась с места.

— Чтобы поддержать моего родича, который сейчас не в салоне, — резонно заметил я.

— Надо скорее уезжать, — живо возразила Марфушечка. — Если тот ужасный человек захотел бы, то поехал с нами. А раз решил…

— Закройте рот, — процедил я и, памятуя о прошлой истерике, добавил, — а если начнете орать, то я вас выволоку наружу и вам придется бежать вслед за машиной.

— Что? — опешила девушка.

— Тот, как вы выразились, «ужасный человек», решил не выкидывать вас на дорогу только по душевной доброте, — пояснил я. — У меня с этим проблем не будет. Я некромант и не испытываю жалости к живым.

На последних словах я понизил голос до зловещего хрипа и едва не закашлялся от напряжения в связках. Но прозвучавшая угроза возымела успех, и Синькова замолкла, отодвинулась за сиденье, прижавшись к двери чтобы не встречаться со мной глазами и вообще сделаться незаметной. Меня это вполне устраивало.

Машина катилась по дороге, и я то и дело поглядывал в боковое зеркало, чтобы убедиться, что за нами скачет крупный конь с двумя всадниками на спине. А за ними словно громадный конькобежец скользит по ледяной полосе великан, держа на руках, обернутую в зеленый брезент лошадь. Стас трубил в рог, создавая позади себя корку льда, а девушка контролировала скорость скакуна, чтобы лед успевал схватиться на асфальте.

Зрелище было завораживающим. И я подумал, что вряд ли когда-нибудь увижу подобное. Все же хорошо, что я не приказал своим миньонам пришибить незнакомку. Я хмыкнул, поняв, что почти уверен, всадницу зовут Авдотья. Вряд ли кто-то посмел бы так говорить с господами-жандармами, про которых много говорят в деревне, и которые на ее глазах распугали волчью стаю. Но она не казалась впечатленной. Скорее выглядела как человек, которому нечего терять, и некого бояться. Все же Зимин был прав, когда говорил о том, что безродные порой имеют больше свободы, чем те, кто цепляется за титулы.