Челобитные Овдокима Бурунова

В существовании Яранска в 1594 году сомневаться уже не приходится – в разрядных книгах того времени есть запись о том, что с середины марта воеводой «в новом Еранском городе» был «Федор Васильев сын Головин», да еще «голова Григорей Исленьев». Эти двое исполняли те же должности и в следующем году, и в следующем за следующим, и так до самого конца шестнадцатого века. Надо сказать, что должность воеводы, как и должность стрелецкого головы, в новорожденном Яранске синекурой не была. В Яранск никто на воеводство не просился – туда посылали, а вернее, ссылали. Головина вчерашний раб, татарин и зять Малюты сослал за близость к Шуйским. Федору Васильевичу еще и повезло. Это была в некотором роде почетная ссылка. Могла быть просто ссылка в тот же Яранск или еще дальше – на Урал или даже за него. О том, за что попал в Яранск Григорий Исленьев, история умалчивает. Воеводы сменялись в таких городках часто – через два или три года, но для Головина эти правила писаны не были, и он прослужил в Яранске около семи лет. Собственно говоря, о Головине больше и сказать нечего. Никаких подвигов он не совершил, Яранск дворцами и соборами не украсил, в боевых походах не прославился по причине их отсутствия, и на рубеже веков его сменил другой воевода – москвич князь Александр Андреевич Репнин-Оболенский. Этого сослали в Яранск за близость, но уже не к Шуйским, а к Романовым. Стрелецким головой при этом воеводе назначили тоже Исленьева, но не Григория, а Андрея. Репнин-Оболенский продержался на воеводстве всего год. В конце 1600 года сотник Иван Некрасов в Яранск из Москвы привез опального Василия Никитича Романова, которому предстояло здесь жить в ссылке. На всякий случай, чтобы Романов дорогой не убежал, стольник Некрасов приковал его к телеге. Приковал, между прочим, вопреки царскому наказу. Ссыльному велено было проживать вместе со своим надзирателем Некрасовым в стороне от церкви, жилых домов и дороги. Не будет готового дома – построить «хором две избы, да сени, да клеть, да погреб, и около двора городба. И быти Ивану с Васильем в Яранском, до государева царева и великого князя Бориса Федоровича всея Руси указу, и с двора Василья и детины его спущать никуды не велеть, и того беречи накрепко, чтоб к Василью или человеку его никто не подходил и не разговаривал с ним ни о чем, и письма какого не поднес, и не сходился с ним никто». У Василия Никитича был слуга, и им на двоих полагалось «по колачу да по два хлебы денежных, да в мясные дни по две части говядины да по части баранины, а в рыбные дни по два блюда рыбы, какова где случится, да квас житной; а на корм послано с ним сто рублев денег». Кроме того, Некрасов имел государеву грамоту, в которой яранскому стрелецкому голове Андрею Исленьеву было велено воеводу Репнина-Оболенского от должности отстранить и выслать в Уфу. Еще по дороге в Яранск, в Царевококшайске, некий приказный человек Богдан Путилов доверительно сообщил Некрасову, что стрелецкого головы в Яранске нет. По официальной версии, Исленьев отбыл на государеву службу с местными марийцами, а по слухам… уехал к себе в деревню.

Прибыв в Яранск, Некрасов оставил Василия Романова под стражей в доме местного пушкаря и стал разыскивать Исленьева. Хотя Яранск и не Москва, искать ему пришлось долго. В конце концов допрошенные священнослужители, дети боярские, подьячий и служилые люди признались, что стрелецкого голову в Яранске никто не видал.