Человеческая гавань

Анна — Грета всхлипнула и вздохнула немного спокойнее. Некоторое время она молчала. Затем спросила:

— Ты хочешь остаться со мной?

Симон закрыл глаза. Вся эта сцена уже становилась смешной. Они были не то чтобы взрослыми, они уже были старыми. О чем тут говорить? Они все решили несколько десятилетий назад.

Но оказывается, еще не все было ясно. А может, никогда не будет ясно.

— Да, — сказал он, — да, я хочу. Ну, давай же, вставай. Ты заболеешь, если долго будешь тут лежать.

Она взяла его протянутую руку, но не поднялась:

— Правда?

Симон улыбнулся и покивал головой. Он никак не мог понять, как он мог предположить, что уйдет от нее.

Нечего делать.

— Да, конечно, — сказал он и помог ей подняться на ноги.

Анна — Грета крепко держалась за его руку. Свет фонаря становился все слабее, пока наконец совсем не погас.

Держась за руки, они вышли из леса, и Симон сказал:

— Я хочу все знать.

Анна — Грета пожала его ладонь:

— Я расскажу тебе.

Когда они пришли домой к Анне — Грете и сели, они все еще испытывали неловкость, нерешительно поглядывая друг на друга и улыбаясь.

Как подростки, подумал Симон. Подростки на родительском диване. Подростки, оставшиеся одни дома.

Правда, вполне может быть, что современные подростки так себя не ведут. Симон встал и принес бутылку вина, чтобы немножко разрядить атмосферу.

Неужели всего три дня назад они занимались любовью?

Пробка сидела настолько прочно, что он никак не мог вытащить ее. Анна — Грета встала, зажала бутылку между коленями и выдернула пробку. Чтобы как — то утешить Симона, она пробормотала:

— Слишком крепко она была запечатана.

Симон сел на диван:

— Да.

Анна — Грета разлила вино, они сделали по глотку. Симон вздохнул от удовольствия. Он смаковал приятный, необычный вкус. В последнее время они пили вино нечасто. Он внимательно посмотрел на Анну — Грету.

Анна — Грета поставила бокал и сложила руки на коленях:

— С чего мне начать?

— С моего вопроса. Почему народ отсюда не переезжает на материк? И что ты имела в виду, говоря, что не рассказывала ради моего же блага?

Анна — Грета подняла руку, приказывая ему замолчать. Она подняла свой бокал, отпила вина.

— В принципе, это один и тот же вопрос, — сказала она медленно, — я не говорила тебе, потому что не хотела, чтобы ты уезжал, — Анна — Грета бросила взгляд на море, — но это уже произошло, уйти ты теперь не можешь.

Симон нагнул голову набок:

— Как я уже сказал, я никуда не собираюсь уезжать. Тебе не надо запугивать меня, чтобы я остался.

Анна — Грета слегка улыбнулась, но тут же стала серьезной:

— Даже если мы покинем остров, оно найдет нас. То есть существует риск, что оно найдет нас.

— Оно? — перебил ее Симон. — Кого ты имеешь в виду, говоря «оно»?

— Море. Оно находит нас и забирает. Где бы мы ни были.

Симон недоверчиво покачал головой:

— Но ты же ездила в Нортелье и в Стокгольм. Мы с тобой ездили на пароме в Финляндию. И все было нормально.

— Но ведь ты собирался сплавать на Майорку. И я сказала «нет».

— Какая — то бессмыслица, — сказал Симон, — ты что, хочешь сказать, что море влияет на нас? Ерунда какая — то.

— Нет, ему не нужно влиять на нас, — ответила Анна — Грета, — оно одно во всем мире. Оно связано со всем. Море. Вода. Она есть везде.

Симон сделал большой глоток. Держа бокал в руке, он понял, что все в основном состоит из воды. Да, вода связана между собой — реки, ручьи, водохранилища. Вода повсюду.

Да, это правда… действительно, вода — повсюду.

— Но что ты имеешь в виду, говоря, что оно нас забирает?

— Мы можем утонуть где угодно. В маленьком ручье. В бассейне. В ванне. — Симон нахмурился, но Анна — Грета не дала ему сказать. — Я не понимаю, как это происходит. Но те люди, которые принадлежат Думаре и пытаются уехать, рано или поздно тонут. А те, кто остается, выживают.

Симон положил руку на руку Анны — Греты:

— Это звучит немного странно и даже смешно, уж прости…

— Не важно, как это звучит. Мы это знаем. И ты теперь это тоже знаешь. И мы с этим живем. И умрем с этим знанием.

Симон сложил руки на груди и откинулся на спинку дивана. Слишком многое ему пришлось услышать. Вопросов было много, но больше сегодня он не хотел ничего слушать. На сегодня довольно. Хватит.

Он закрыл глаза и попытался представить то, что она только что рассказала. Рыбаки, которые заключили пакт с морем…

Он почмокал языком и вспомнил привкус воды из колодца — соленый, морской. Того вкуса на его языке уже не было, теперь он чувствовал привкус вина. Не поднимая глаз, он спросил:

— Скажи, а я теперь тоже привязан к Думаре?

— Может быть. Но это знаешь только ты.

— Откуда? Как мне узнать?

— Ты уже знаешь.

Симон медленно кивнул. Он вспомнил, как лежал тогда на дне моря. Да, он тоже, как и они, принадлежал морю. Наверное, уже давно.

— Кое — что случилось, — сказала Анна — Грета. — Мы сегодня говорили на встрече о Сигрид. Мы знаем, что такого никогда не было раньше. Чтобы кто — то… возвращался обратно. А Сигрид — вернулась.

— Она же была мертвая. Что значит «она вернулась»?