Читаем Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение полностью

В то лето вместе со всеми остальными пассажирами, прилетевшими в Пекин, я прошел мимо аппарата, измерявшего температуру. Китай не был единственной страной, которая проверяла таким образом пассажиров. Десятки стран подвергали пассажиров подобным проверкам, а еще просили их заполнить анкеты и сообщить о любых симптомах недомогания. Тех людей, в которых можно было заподозрить носителей инфекции, не впускали в страну или отправляли на карантин. Сеть менялась в ответ на распространение болезни.

В некоторых случаях ограничения на поездки и предупреждения оказывались чрезвычайно разорительными. Поскольку в 2009 году часть случаев заражения гриппом H1N1 были зафиксированы в Мексике, то во многих уведомлениях для путешественников, появлявшихся той весной, среди представлявших угрозу стран упоминалась Мексика. Это привело к тому, что в концу весны 2009 года количество поездок как в Мексику, так и из нее упало на 40 %. Для страны, где туризм является крупнейшей отраслью экономики, столь резкий и огромный спад турпотока оказался болезненным ударом.

Задним числом, тщательно проанализировав сети перемещений, а также характер эпидемий (место и время, где наблюдалось больше всего случаев заболевания), мы видим, что изменения в сети поездок почти не помогли обуздать распространение гриппа. Точнее, они помогли отсрочить его распространение всего на несколько дней{93}

. Даже в тех странах, где на границах предпринимались самые строгие меры проверки путешественников, грипп удалось сдержать всего на 7–12 дней, но в итоге и они не избежали заразы{94}.

Путешествия по миру в наши дни настолько широкомасштабны, что даже если от этой сети отсечь довольно большие участки и отловить столько носителей заразы, сколько возможно, на распространение гриппа это почти никак не повлияет. Прибегая к подобным стратегиям, мы рассчитываем перерезать если не все, то хотя бы некоторые из тех связей, которые протягиваются на большие расстояния по мировой сети. В действительности же они не помогают даже ненамного снизить показатели воспроизводства подобного гриппа. Конечно, это не значит, что отдельно взятому человеку вовсе не удастся остаться здоровым, если в разгар пандемии гриппа он откажется от поездки. Если вы хотите пересидеть сезон гриппа в хижине где-нибудь в горной глуши, вы наверняка сведете почти к нулю ваши личные шансы подхватить грипп. Однако отрезать от возможности путешествовать целые людские потоки — задача неосуществимая, потому что экономически невыгодная.

Порой попытки устраивать карантины даже приводили к катастрофическим последствиям, особенно когда люди еще не очень хорошо понимали, как передается зараза. Именно так происходило во время первых эпидемий полиомиелита. Сам полиомиелит был известен еще в Древнем Египте, а среди болевших им людей было немало знаменитостей, — от римского императора Клавдия до сэра Вальтера Скотта, но часто эта болезнь поражала людей довольно стихийно. В 1910 году ее крупные эпидемии вспыхнули в Европе, а летом 1916 года эпидемия полиомиелита обрушилась на Нью-Йорк и оказалась масштабной и жестокой. В те времена полиомиелит был еще плохо изучен: порой дети ложились спать здоровыми, а утром уже не могли встать с кровати.

Эпидемии вселяли в людей ужас и, что неудивительно, приводили к панике. Полиомиелит передается вместе с человеческими испражнениями другим людям, попадая через рот внутрь организма, поэтому открытые сточные канавы вблизи мест, где играют дети, — смертельное соседство. Однако из-за множества разных гипотез заражения полиомиелитом было перебито восемьдесят тысяч ни в чем не повинных кошек и собак, а еще люди винили во всем комаров, ртуть, клопов и так далее. Большинство среди первых заразившихся в Нью-Йорке оказались итальянцами, поэтому в некоторых итальянских кварталах устроили карантин. Однако из-за карантина санитарные условия только ухудшились, и заразилось еще больше детей. В придачу тех детей, у которых температура поднималась по другим причинам, запирали вместе с теми, у кого был полиомиелит, — с летальными последствиями{95}.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Принципы коммунизма
Принципы коммунизма

В настоящую книгу вошли шесть важных работ выдающихся философов, историков и социологов своего времени – Карла Маркса и Фридриха Энгельса.«Принципы коммунизма», написанные в формате ответов на вопросы, касаются объяснения таких основополагающих вещей как понятие коммунизма, возникновение пролетариата и последствий промышленной революции.«Манифест коммунистической партии» – одно из самых известных произведений Маркса и Энгельса, переведенных на многие европейские языки. Эта работа определила направление общественной мысли и стала важным историческим свидетельством становления и развития социализма. Крупнейший философ и ученый современности Умберто Эко назвал его «шедевром политического красноречия».Издание дополнено сочинениями и очерками К. Маркса и Ф. Энгельса, а также комментариями специалиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Карл Генрих Маркс , Карл Маркс , Фридрих Энгельс

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука