Читаем Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение полностью

В 1912 году Коррадо Джини, итальянский статистик, демограф и социолог, разработал довольно сжатый и вместе с тем точный показатель, позволяющий измерять степень неравенства в обществе. Сегодня этот показатель известен как индекс (или коэффициент) Джини. По иронии судьбы, сам Джини был сторонником евгеники и фашистом. Он поддерживал Муссолини на раннем этапе его деятельности и даже стал доверенным лицом дуче. Со временем он отдалился от фашистского движения, но главным образом потому, что политическая активность мешала ему заниматься наукой. Как бы то ни было, Джини разработал меру оценки общественного неравенства, которая впоследствии получила распространение во всем мире.

Вот простейший способ получить представление о том, что такое индекс Джини{168}

. Возьмем двух людей, представителей одного общества. Насколько выше доходы более богатого из них по сравнению с доходами более бедного? Если мы увидим, насколько велик или мал в среднем этот разрыв, сопоставив все возможные пары людей, тогда мы измерим среднюю степень экономического неравенства. Чтобы сравнивать между собой разные страны, нужно нормализовать средний доход в каждой стране делением на два. Индекс Джини находится между 0 и 1, а на два нужно делить потому, что мы сравниваем пары людей. Вот крайний случай неравенства: мы берем весь доход одного человека из пары и отдаем его другому; в таком случае разница в доходах между ними будет вдвое больше средних доходов; разделив этот средний показатель на 2, мы получим 1. Это крайний случай неравенства. Если же все люди имеют равные доходы, тогда индекс Джини равняется 0{169}.

На рисунке 6.3 показаны индексы Джини для разных стран. Обычно их значения колеблются от 0,25 (в обществах с высокой степенью равенства) до 0,7 (в обществах с высоким неравенством), в зависимости от исторической эпохи и конкретных способов измерения доходов{170}

.


Рис. 6.3. Индекс Джини для отдельных стран, показатели от 0 (отсутствие неравенства) до 1 (крайнее неравенство), данные взяты из CIA World Factbook.


Согласно этим данным, наибольшее экономическое равенство наблюдается в Дании, где индекс Джини составляет менее 0,20, а наибольше неравенство среди представленных на графике стран — в Южной Африке, где индекс Джини превышает 0,60. Таким образом, они различаются почти в три раза.

И точно так же, как отличается уровень неравенства в разных странах, он менялся и внутри отдельных стран со временем. Конечно, трудно получить ясное представление о том, как распределялись доходы между жителями сотни лет назад, но, проделав тщательную сыскную работу и произведя кое-какие экстраполяции, исследователи давали некоторые оценки{171}. Например, в исторических обществах охотников и собирателей — хотя, казалось бы, там должно царить идиллическое равенство! — в действительности обнаружилось значительное неравенство.

Одно такое историческое общество охотников и собирателей обитало на берегах Китли-Крик — горной реки в Британской Колумбии в Канаде, в паре сотен километров к северо-западу от Ванкувера. Аборигены жили вдоль Китли-Крик многие тысячелетия — с весны до осени река кормила их лососем, а в окрестных лесах они охотились на оленя, лису, медведя и других зверей, собирали разнообразные съедобные клубни, дикий лук, малину и другие местные растения и плоды. Хотя дичь там водилась в изобилии, лучшие охотничьи места доставались не всем. Например, в одних местах вдоль реки рыба ловится гораздо лучше, чем в других. Одни семьи контролировали доступ к лучшим местам, причем контроль этот передавался от поколения к поколению. Раскопки многочисленных «длинных домов» (вигвамов) наводят на мысль, что семьи, контролировавшие лучшие охотничьи и рыболовные места, имели более обширные и более разнообразные запасы продовольствия, у них были более просторные помещения для сна, более широкие очаги для приготовления пищи и обогрева, а другие семьи, жившие неподалеку, довольствовались относительно скромными пространствами для припасов и готовки{172}.

И такого рода неравенство нельзя назвать случайным, эпизодическим. Как только люди начали обзаводиться имуществом и осуществлять контроль над землями, они одновременно начали копить богатства и передавать его следующим поколениям. Изучая различные пастушеские и садоводческие общества, антропологи выявили широкий диапазон показателей Джини среди племен, владевших землей и скотом: от 0,3 до 0,7 — со средними показателями на уровне 0,4–0,5{173}.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Принципы коммунизма
Принципы коммунизма

В настоящую книгу вошли шесть важных работ выдающихся философов, историков и социологов своего времени – Карла Маркса и Фридриха Энгельса.«Принципы коммунизма», написанные в формате ответов на вопросы, касаются объяснения таких основополагающих вещей как понятие коммунизма, возникновение пролетариата и последствий промышленной революции.«Манифест коммунистической партии» – одно из самых известных произведений Маркса и Энгельса, переведенных на многие европейские языки. Эта работа определила направление общественной мысли и стала важным историческим свидетельством становления и развития социализма. Крупнейший философ и ученый современности Умберто Эко назвал его «шедевром политического красноречия».Издание дополнено сочинениями и очерками К. Маркса и Ф. Энгельса, а также комментариями специалиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Карл Генрих Маркс , Карл Маркс , Фридрих Энгельс

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука