Человек и его тень

Это Цююнь внушила ей мысль отбросить остатки княжеской спеси, найти подходящего человека, создать семью. Сердце Цзинь Цивэнь дрогнуло. Цююнь пошла за нее в суд и очень быстро устроила ей развод с мужем. Она же предложила ей Ши Ихая. Свесив голову, Цзинь Цивэнь размышляла: «Что уж теперь привередничать? У Ши Ихая доброе сердце, а это самое главное». Цююнь разрешила Вану поговорить с Ши Ихаем. Тот не раздумывая согласился. Вот тогда-то они и договорились прийти сюда на свидание. Хотя свидание устраивалось в большой тайне, все же в переулке поднялось волнение, как от брошенного в пруд камня. Цююнь и Ван вышли из дома на час раньше, чем Цзинь Цивэнь, чтобы не вызвать подозрений у соседей. Но когда Цзинь Цивэнь, чуть-чуть принарядившись, захватив матерчатую сумку с костяной ручкой, вышла из ворот и направилась к автобусной остановке, находившейся за переулком, немало людей тыкали пальцем ей вслед и усмехались. Нашлись и такие, что нарочно выходили ей навстречу и во всеуслышание спрашивали:

— Куда это вы, княжна? Не в гости ли?

— Княжна так нарядилась! Что за праздник сегодня?

Дойдя до конца переулка, Цзинь Цивэнь чуть было не повернула в продуктовый магазин, подумав: «Куплю что-нибудь и вернусь». Но тут ее глаза встретили строгий взгляд Цююнь. И она с бьющимся сердцем подошла к остановке автобуса, идущего к Храму Неба.

Ши Ихай к свиданию готовился совсем по-иному. Редко ему приходилось тратить пять мао на парикмахерскую, но на этот раз он их не пожалел: постригся, побрился. Оделся в почти не ношенную форменную одежду, купил новые матерчатые тапочки. Три вечера подряд он ходил мыться в баню и резко сократил количество выкуриваемых за день трубок. Ему очень хотелось, чтобы кто-нибудь из школы заметил его радость, расспросил бы о ней, ну разыграл хотя бы, побалагурил по этому поводу. Но на явные перемены в его внешности никто внимания не обратил. В то утро, выходя из ворот школы, чтобы отправиться на свидание, он встретил Перышко Чеснока, на велосипеде катившего в школу. Еще издали с улыбкой на лице сказал ему: «Добрый день, учитель Шуай!», — но тот только скользнул взглядом, словно это был не Ши Ихай, а пустое место, и вихрем пронесся мимо.

Сейчас они сидели друг против друга, разделял их только стол. Мужчине исполнилось сорок семь, женщине — сорок четыре — сорок пять лет, но они, как юноша и девушка, впервые испытавшие любовь, оказались в полной растерянности, не зная, с чего начать разговор. Сидящая сбоку от них Цююнь несколько раз переводила взгляд с него на нее и наконец не терпящим возражений тоном посоветовала:

— Вы тут хорошенько потолкуйте, а мы с Ваном погуляем, потом вернемся. До нашего возвращения не расходитесь.

Цююнь и Ван ушли. Ши Ихай поднял глаза на женщину, которую он давно желал. Морщинки на ее лице в этот день как бы совсем разгладились, брови были обворожительными, а глаза — чистыми и прозрачными, как осенние воды. Черные цветочки на фиолетовом фоне ее перелицованной куртки ярче оттеняли белизну лица и шеи. Мастер Ван предупреждал Ши Ихая, что именно он должен начать разговор первым, поэтому Ши Ихай, запинаясь, заговорил:

— В свое время вы спасли меня, сколько лет прошло, но я никогда не забывал о вашей милости ко мне.

Цзинь Цивэнь посмотрела на Ши Ихая. Угловатое лицо его изящным не назовешь, брови густыми не посчитаешь; глаза небольшие, две складки, идущие вниз от крыльев носа, подчеркивают широкие и толстые губы — они особенно бросаются в глаза. С первого взгляда видно, что он человек неотесанный, может быть, даже неграмотный, но для нее очевидны были также его доброта, его энергия, его основательность. Слегка улыбнувшись, она откликнулась на его слова:

— Но и вы потом немало заботились обо мне. Давайте не будем вспоминать. За свою жизнь я встречала слишком много людей дурных, хороших же можно перечесть по пальцам. Сердце мое давно окаменело — спички об него можно зажигать. Я и не надеялась, что мне еще повезет…

Сказав это, она смутилась и позабыла все, чему учила ее Цююнь. Она не понимала, как могли вырваться из ее уст такие слова…