Человек и сверхчеловек

нелепые предрассудки и выдавать различные свои природные

несовершенства за признаки хорошего воспитания.

Английский характер, на его взгляд, страдает отсутствием

облагораживающего пафоса (который он называет высокими

чувствами), английские нравы свидетельствуют о

недостатке уважения к женщине, английская речь допускает

вольности, которые порой переходят в непозволительную

грубость выражений, а светское времяпровождение не

мешало бы оживить играми, рассказами или иными

развлечениями. И он отнюдь не склонен перенимать чужие

слабости после того, как столько трудов положил на

овладение высотами изысканной культуры, прежде чем

отправиться за океан. Ему пришлось убедиться, что

англичане либо совершенно равнодушны к этой культуре

как и ко всякой культуре вообще, - либо вежливо обходят

ее. По сути же дела культура Гектора представляет не что

иное, как некий экстракт из нашего литературного

экспорта примерно тридцатилетней давности, который он

теперь реимпортировал к нам и готов при первом удобном

случае распаковать и обрушить на голову английской

литературы, науки и искусства. Смятение, в которое

подобные атаки повергают англичан, поддерживает его

уверенность в том, что он помогает культурному

воспитанию этой отсталой нации. Застав несколько человек

за мирной беседой об Анатоле Франсе и Ницше, он

сокрушает их Мэтью Арнольдом, "Автократом за обеденным

столом" и даже Маколеем; и будучи глубоко религиозным в

душе, он при споре о моральных проблемах сначала своей

шумливой нечестивостью заставляет опрометчивого

собеседника отказаться от аргументов популярного

богословия, а потом ошарашивает его неожиданным

вопросом: не ясно ли, что именно эти жизненные идеалы

имел в виду всемогущий творец, создавая честных мужчин и

целомудренных женщин? Оттого, что подкупающая свежесть

натуры сочетается в нем с невообразимой ветхостью

культурного багажа, очень трудно решить: стоит ли с ним

знаться, - общество его, без всякого сомнения, приятно,

но в разговоре с ним ничего нового не почерпнешь, тем

более что ко всему прочему он еще презирает политику и

тщательно избегает коммерческих тем - сферы, где он,

вероятно, значительно более сведущ, чем его друзья из

английских капиталистических кругов. Лучше всего он

уживается с романтически настроенными христианами секты

амористов: отсюда его дружба с Октавиусом. Что касается

наружности Гектора, то это статный молодой человек лет

двадцати четырех, с короткой, элегантно подстриженной

черной бородкой, большими ясными глазами и живым

выражением лица. Одет он с точки зрения моды

безукоризненно. Гуляя по парку с миссис Уайтфилд, он

усердно занимает ее разговорами, которые требуют

непосильного напряжения ее хрупкого ума. Англичанин

оставил бы ее в покое, примирившись со скукой, как с

общим для них обоих уделом, а она, бедняжка, охотно

согласилась бы поскучать, если уж нельзя разговаривать о

вещах, которые ее интересуют. Рэмсден останавливается,

заинтересовавшись автомобилем. Октавиус подходит к

Гектору.

Энн (радостно бросаясь к матери). Ах, мама, мама, подумайте! Джек берет меня

с собой на машине в Ниццу. Ну разве это не замечательно? Я самая

счастливая девушка в Лондоне! Тэннер (в отчаянии). Миссис Уайтфилд против. Она безусловно против. Ведь

правда, Рэмсден? Рэмсден. Я бы считал это вполне естественным с ее стороны. Энн. Вы не против этой поездки, мама? Миссис Уайтфилд. Я? Против? А почему? Я уверена, что тебе полезно будет

проехаться, Энн. (Семенит к Тэннеру.) Я только хотела вас попросить,

чтоб вы иногда брали с собой Роду: она слишком много сидит дома; но это

можно и потом, когда вы вернетесь. Тэннер. Из одной бездны коварства в другую! Энн (торопясь отвлечь внимание от его вспышки). Ах, я совсем забыла! Вы ведь

еще не знакомы с мистером Мэлоуном. Мистер Гектор Мэлоун - мистер

Тэннер, мой опекун. Гектор. Очень приятно, мистер Тэннер. Если позволите, я предложил бы

увеличить число участников прогулки в Ниццу. Энн. Конечно, конечно, мы все поедем. Решено, не так ли? Гектор. Я тоже скромный обладатель автомобиля. Если мисс Робинсон захочет

оказать мне честь, моя машина к ее услугам. Октавиус. Вайолет!

Общее смущение.

Энн (негромко). Идемте, мама. Пусть они тут обо всем сговорятся. Мне нужно

уложить вещи.

Миссис Уайтфилд явно сбита с толку; но Энн благоразумно

увлекает ее к дому, и обе скрываются за поворотом аллеи.

Гектор. Надеюсь, с моей стороны не будет слишком смело рассчитывать на

согласие мисс Робинсон?

Замешательство усиливается.

Октавиус. К сожалению, Вайолет, очевидно, придется остаться дома. Есть

обстоятельства, в силу которых участие в такой поездке для нее

невозможно. Гектор (которому это кажется забавным и ничуть не убедительным). Слишком

по-американски, да? Нужно, чтобы молодую леди кто-нибудь сопровождал? Октавиус. Нет, не то, Мэлоун... то есть не совсем то... Гектор. Вот как? А можно узнать, какие еще есть возражения? Тэннер (нетерпеливо). Да скажите вы ему, и дело с концом. Все равно нам не

удастся держать это в секрете. В тайне можно сохранить только то, что

известно всем. Мистер Мэлоун, если вы поедете в Ниццу с Вайолет - вы