Человек из Назарета

– В высшей степени необычно! – начал он. – Как правило, на пирах вначале подают вино получше и повкуснее, а к концу – попроще. Делается так оттого, что к концу застолья язык уже не столь чувствителен, а голова – ясна. Но на вашем пиру, о, лучший из хозяев, к концу было припасено и лучшее из существующих вин, и именно за это наша вам благодарность и уважение! Небесные оттенки и искрящаяся прохлада этого напитка не имеют равных, а само оно, словно серебряная монета, ласкает небо. Ваше чудесное вино приподнимает дух и проясняет ум.

Он продолжал в том же духе, и трудно было понять, серьезно он говорит или шутит.

Это так называемое чудо и вошло в анналы, после чего об Иисусе стали распространяться слухи, будто он любую жидкость способен превратить в вино. Но некоторые помнят и истинную историю и называют воду «вином Каны Галилейской». Кстати, с той свадьбы все ушли трезвыми.

Так Иисус-плотник стал женатым человеком. Мы можем предположить, что он не чурался телесных радостей, как и многие из нас, вступивших в блаженный союз с лицом противоположного пола, хотя, не сомневаюсь, иногда и страдал от женской глупости, капризов и болтовни. Так же, как все прочие женатые люди, вынужденные жить под одной крышей с женой и матерью, он бывал невольным свидетелем их стычек: мой сын любит, чтобы было так; может, он и твой сын, но он еще и мой муж… мне не кажется, что это постирано как надо; это постирано как надо, просто нужно было научить сына не разбрасывать выстиранную одежду по пыльному полу… еще бы пол был не пыльный, когда кое-кто так и не научился обращаться с веником…

Одним словом, все шло наилучшим образом.

Сара, названная так в честь жены Авраама, страдавшей, как известно, от бесплодия, сама бесплодной не была, хотя, дважды зачав, выносить детей так и не сумела. Мария много думала о значении этой двойной неудачи, но ни с кем своими мыслями не делилась, размышляя, а стоит ли вообще будущему Мессии заводить сыновей и дочерей – так, словно он самый что ни на есть обычный человек? Сомневалась она и в уместности брака, в который вступил ее сын, а подчас посещали ее и нехорошие предчувствия относительно будущего семьи Иисуса. Однажды утром, в тот самый момент, когда во дворе закричал петух, Мария увидела во сне Сару, тающую как воск у плиты, на которой та готовила ужин. Мария опознала свою кухню, в кухне стояла Сара с ложкой, которой помешивала в горшке с тушеным мясом; потом Мария увидела, как рука невестки стала вдруг бело-восковой, и эта белизна распространилась на все тело Сары, которое стало истончаться, оседать и, под конец, слилось в лужицу расплавленного воска. Воск тут же превратился в пар и, подхваченный ветром, унесся прочь. Аппетитно булькающий горшок стоял на плите, но рядом с ним никого не было. Тут же появился Иисус и спросил: где Сара? Нет Сары, нет Сары, ответила Мария. Нет Сары? Я так и думал. Но кто же тогда приготовил еду?

Мария проснулась, дрожа. Сара к тому моменту уже встала и готовила мужу похлебку на завтрак, негромко с ним переговариваясь. Невестка была вполне телесна, и лишь через пять лет сон Марии стал явью.

Смерть Сары, хорошей жены, но, увы, неудачливой матери – это не то событие, которое мне хотелось бы вспоминать, но хороший рассказчик обязан помнить и рассказывать не только о веселом, но и о грустном, если оно произошло в жизни и имеет отношение к его повествованию. Когда Иисус с матерью и женой отправились в очередной раз в Иерусалим на Песах, в городе происходили весьма драматические события. Какие-то сирийские солдаты самым наглым образом принялись мочиться на стену Храма на виду у нескольких членов радикальной секты зелотов. Те набросились на сирийцев, которые быстро вызвали подкрепление и с его помощью отогнали противника. Прокуратор не стал обращать внимания на предупреждение о возможных беспорядках в городе и не издал, в чем, собственно, и заключалась одна из его обязанностей, специального приказа о защите Храма, равно как не наказал осквернителей местной святыни, которые с самыми гнусными ухмылками признали, что совершили святотатство. Во время своей шестой после женитьбы поездки в Иерусалим Иисус увидел в городе, особенно вблизи Храма, усиленные отряды охраны, которые, впрочем, находились там, чтобы защищать воинов империи от местных жителей, недовольных скотским поведением солдат.