Читаем Человек, который плакал от смеха полностью

— в «Батаклане» имеет место самовоспроизводящийся травматизм: убийство малышки Марты, совершенное Солейланом 31 января 1907 года[359], бойня, случившаяся в том же бальном зале 13 ноября 2015 года;

— тяга к наркотическим средствам: морфину, опиуму, эфиру, кокаину в 1900-м, в 2020-м — к кетамину, 3-ММС, экстази, ЛСД, ГГБ, ДМТ и кокаину;

— объект поклонения — великий поэт и распутник: Верлен, Уэльбек;

— проституция (воспеваемая, позже осужденная);

— культовая женщина: Рашильд[360], Депант[361];

— антисемитизм, распространенный в начале XX в. и вернувшийся в моду в начале XXI в.;

— повсюду заговоры (сатанинское масонство в XIX в., иллюминаты и другие фейк-новости в XXI в.);

— общий девиз — высказывание косматого Теофиля Готье в вишневом жилете: «Мы мечтали вывернуть планету наизнанку».

4

— Октав, можно задать тебе вопрос?

— Давай…

— Почему ты не снимаешь обручальное кольцо?

— Потому что оно напоминает мне песню Coldplay[362]

«Амстердам», я слушал ее с девушкой, которая гладила меня по щеке. Потому что это было очень сильное переживание. Потому что кольцо символизирует абсолют, и все остальное теряет смысл. Потому что ни одна женщина мира не сравнится в постели с моей женой. Потому что кольцо — это память о том, как одна швейцарка свела меня с ума, и я сказал: «Хочу прожить с тобой всю жизнь, а ты?» — и она кивнула. Единственный ответ, еще более безумный, чем вопрос. Тебе пришлось бы отрезать мне палец, чтобы снять это кольцо. Ну вот, я уже плачу, прости, ты такая утонченная натура, не стоило тебя расстраивать. Ухожу, пометь меня хештегом #неснимаймаску!

— Ты задолбал! Твоя жена всегда побеждает, потому что ее здесь нет.

Я принимаю еще немного К, чтобы перейти на следующую ступень, ведущую к эгрегору[363]. Душа моя оборачивается призраком. Кетамин позволяет воплотить на практике оккультные тезисы верховного волосатика-бородача Жозефена Пеладана. Можно отделиться от тела и отправиться в путешествие между реальностью и вымыслом (то есть стать другим через мысль). Феномен декорпорации под К доказывает существование души. Сущность, отделенная от тела, блуждающее по вселенной сознание, способное расстаться с мозгом, чтобы оглядеть окрестности, а потом вернуться в телесную оболочку. Много тысячелетий теологи всего мира искали доказательство существования сознания, не зависящего от тела: не суетитесь, уважаемый святой Августин, достаточно принять двойную дозу кета, подождать пять минут — и дело в шляпе.

Я смотрю на потолок — он опускается на меня, и я боюсь закончить спрессованным, как шедевры Сезара, скульптора, лучше всех остальных изобразившего наше уничтожение. У меня насупленный вид, осунувшееся лицо, покрасневшие глаза человека, праздновавшего до упора, хотя праздновать нечего. Не обращайте внимания, если я заменю местоимение первого лица на местоимение третьего. Сидящий у стойки бара ДжоиСтарр[364] спрашивает Октава:

— Ты в норме?

Ответа он не получает. Октав молчит, смотрит на него в упор, потом опускает глаза на экран своего телефона. ДжоиСтарр решает, что Октав злится, но не помнит почему. Внезапно ему приходит сообщение: «Я в порядке, а ты?»

Это дурной знак, когда общаться с находящимися рядом друзьями удается только короткими сообщениями на сотовый.

ДжоиСтарр достает из кармана пиджака бутылку одеколона, выпивает одним глотком, чтобы «поправить здоровье», и отправляет Октаву эмотикон — кругляш с глазками. Они отлично общаются без слов с тех пор, как познакомились на хип-хоп вечеринке в ангаре XV округа. Это своего рода чудо — им была предопределена взаимная неприязнь или полное безразличие друг к другу, а иногда и потасовки. Их дружба удивляет только посторонних: оба чувствуют себя моряками, потерпевшими кораблекрушение на сорокапушечном фрегате «Медуза» и отчаянно цепляющимися за плот.

Эмотикон — практичная вещь в случае церебральной заторможенности, но оба наших поэта, находясь в крайней опасности, предпочитают французский язык. Обмен эсэмэсками продолжается.

Октав: Ну чего, чего мы ждем, почему не поджигаем этот мир?

ДжоиСтарр:

Он должен был взлететь на воздух много лет назад.

Окт.: Дрожи, буржуазия, санкюлоты в городе!

Они мыслят одинаково и гордятся этим, как идиоты!

ДжСт.: Ты кто-то вроде Бернардо?[365]

Окт.: Проницательность делает тебе честь.

ДжСт.: Ты что, разделяешь его идеалы?

Октав лезет в правый карманчик джинсов, тот самый, где все наркоманы держат порошок, думая, что никто этого не знает и не видит, хотя именно там легавые ищут наркотик в первую очередь, если задерживают человека. Он небрежным жестом кладет руку на стойку, ДжоиСтарр касается его ладони, и через полсекунды заветный продукт оказывается у него. Он посылает другу на телефон рисунок унитазного сиденья, Октав остается один и успевает напечатать.

Окт.: Наркотик мешает мне говорить, заставляя писать. Я наркоман по профессиональной необходимости.

Перейти на страницу:

Все книги серии Коллекция Бегбедера

Орлеан
Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы. Дойдя до середины, он начинает рассказывать сначала, наполняя свою историю совсем иными красками. И если «снаружи» у подрастающего Муакса есть школа, друзья и любовь, то «внутри» отчего дома у него нет ничего, кроме боли, обид и злости. Он терпит унижения, издевательства и побои от собственных родителей, втайне мечтая написать гениальный роман. Что в «Орлеане» случилось на самом деле, а что лишь плод фантазии ребенка, ставшего писателем? Где проходит граница между автором и юным героем книги? На эти вопросы читателю предстоит ответить самому.

Ян Муакс

Современная русская и зарубежная проза
Дом
Дом

В романе «Дом» Беккер рассказывает о двух с половиной годах, проведенных ею в публичных домах Берлина под псевдонимом Жюстина. Вся книга — ода женщинам, занимающимся этой профессией. Максимально честный взгляд изнутри. О чем думают, мечтают, говорят и молчат проститутки и их бесчисленные клиенты, мужчины. Беккер буквально препарирует и тех и других, находясь одновременно в бесконечно разнообразных комнатах с приглушенным светом и поднимаясь высоко над ними. Откровенно, трогательно, в самую точку, абсолютно правдиво. Никаких секретов. «Я хотела испытать состояние, когда женщина сведена к своей самой архаичной функции — доставлять удовольствие мужчинам. Быть только этим», — говорит Эмма о своем опыте. Роман является частью новой женской волны, возникшей после движения #МеТоо.

Эмма Беккер

Эротическая литература
Человек, который плакал от смеха
Человек, который плакал от смеха

Он работал в рекламе в 1990-х, в высокой моде — в 2000-х, сейчас он комик-обозреватель на крупнейшей общенациональной государственной радиостанции. Бегбедер вернулся, и его доппельгангер описывает реалии медийного мира, который смеется над все еще горячим пеплом журналистской этики. Однажды Октав приходит на утренний эфир неподготовленным, и плохого ученика изгоняют из медийного рая. Фредерик Бегбедер рассказывает историю своей жизни… через новые приключения Октава Паранго — убежденного прожигателя жизни, изменившего ее даже не в одночасье, а сиюсекундно.Алкоголь, наркотики и секс, кажется, составляют основу жизни Октава Паранго, штатного юмориста радио France Publique. Но на привычный для него уклад мира нападают… «желтые жилеты». Всего одна ночь, прожитая им в поисках самоуничтожительных удовольствий, все расставляет по своим местам, и оказывается, что главное — первое слово и первые шаги сына, смех дочери (от которого и самому хочется смеяться) и объятия жены в далеком от потрясений мире, в доме, где его ждут.

Фредерик Бегбедер

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза