— в «Батаклане» имеет место самовоспроизводящийся травматизм: убийство малышки Марты, совершенное Солейланом 31 января 1907 года[359]
, бойня, случившаяся в том же бальном зале 13 ноября 2015 года;— тяга к наркотическим средствам: морфину, опиуму, эфиру, кокаину в 1900-м, в 2020-м — к кетамину, 3-ММС, экстази, ЛСД, ГГБ, ДМТ и кокаину;
— объект поклонения — великий поэт и распутник: Верлен, Уэльбек;
— проституция (воспеваемая, позже осужденная);
— культовая женщина: Рашильд[360]
, Депант[361];— антисемитизм, распространенный в начале XX в. и вернувшийся в моду в начале XXI в.;
— повсюду заговоры (сатанинское масонство в XIX в., иллюминаты и другие фейк-новости в XXI в.);
— общий девиз — высказывание косматого Теофиля Готье в вишневом жилете: «Мы мечтали вывернуть планету наизнанку».
4
— Октав, можно задать тебе вопрос?
— Давай…
— Почему ты не снимаешь обручальное кольцо?
— Потому что оно напоминает мне песню
— Ты задолбал! Твоя жена всегда побеждает, потому что ее здесь нет.
Я принимаю еще немного
Я смотрю на потолок — он опускается на меня, и я боюсь закончить спрессованным, как шедевры Сезара, скульптора, лучше всех остальных изобразившего наше уничтожение. У меня насупленный вид, осунувшееся лицо, покрасневшие глаза человека, праздновавшего до упора, хотя праздновать нечего. Не обращайте внимания, если я заменю местоимение первого лица на местоимение третьего. Сидящий у стойки бара ДжоиСтарр[364]
спрашивает Октава:— Ты в норме?
Ответа он не получает. Октав молчит, смотрит на него в упор, потом опускает глаза на экран своего телефона. ДжоиСтарр решает, что Октав злится, но не помнит почему. Внезапно ему приходит сообщение: «Я в порядке, а ты?»
Это дурной знак, когда общаться с находящимися рядом друзьями удается только короткими сообщениями на сотовый.
ДжоиСтарр достает из кармана пиджака бутылку одеколона, выпивает одним глотком, чтобы «поправить здоровье», и отправляет Октаву эмотикон — кругляш с глазками. Они отлично общаются без слов с тех пор, как познакомились на хип-хоп вечеринке в ангаре XV округа. Это своего рода чудо — им была предопределена взаимная неприязнь или полное безразличие друг к другу, а иногда и потасовки. Их дружба удивляет только посторонних: оба чувствуют себя моряками, потерпевшими кораблекрушение на сорокапушечном фрегате «Медуза» и отчаянно цепляющимися за плот.
Эмотикон — практичная вещь в случае церебральной заторможенности, но оба наших поэта, находясь в крайней опасности, предпочитают французский язык. Обмен эсэмэсками продолжается.
Они мыслят одинаково и гордятся этим, как идиоты!
Октав лезет в правый карманчик джинсов, тот самый, где все наркоманы держат порошок, думая, что никто этого не знает и не видит, хотя именно там легавые ищут наркотик в первую очередь, если задерживают человека. Он небрежным жестом кладет руку на стойку, ДжоиСтарр касается его ладони, и через полсекунды заветный продукт оказывается у него. Он посылает другу на телефон рисунок унитазного сиденья, Октав остается один и успевает напечатать.