Человек, который построил Эдем

— С чего бы мне это делать? — гавкнул заводила. Сабрина не стала дожидаться. В один прыжок она оказалась перед драчуном и апперкотом отправила его в долгую спячку. Очухавшиеся собратья попытались схватить её со спины, но на их головы опустились пудовые кулаки Диомеда. Ещё двое нападавших набросились на принцессу слева. Уклонившись от удара одного, Сабрина перехватила его руку, пнула в живот, а затем разбила нос коленом. Силу второго она использовала против него самого: пригнувшись, она схватила разбегающегося врага за шиворот и перебросила через себя, прямо на стол. Бандит заорал, когда под его спиной зазвенели вилки, ножи и тарелки с горячей едой. По залу прокатился скрип — татуированные уроды покидали столы и стягивались к центру драки.

— Туго придётся, — сухо прокомментировал Диомед, встав в бойцовскую позу. Сабрина тоже приготовилась. На них двигалась толпа в пару десятков человек. Метры неумолимо сокращались, в то время как другие рабочие торопливо освобождали бандитам путь. Принцесса почувствовала, как ногти впились в ладони от напряжения.

И тут за спиной раздалось улюлюканье. Сабрина обернулась. С другой стороны неслась на всех парах группа мужчин и женщин в серых комбинезонах с красными повязками на руках. «Честные трудяги».

Бандиты забуксовали на месте, смешались и начали драпать, теряя по пути бойцов. Но с другой стороны их тут же взяла в клещи ещё одна группа профсоюза. Вооружённые дубинками и щитами, они быстро размешали банду в алое месиво, испускающее кровавую пену.

К побитому юноше подбежал худой паренёк с зачёсанными вперёд тёмными волосами. Сабрина сразу узнала Георгия, что разжигал в толпе негодование своими речами. «Как жаль, что профсоюз прогнил до самого сердца».

Георгий опустился на колени. В глазах эмигранта застыла невыносимая боль, губы и щёки побледнели. Приподняв избитого на руки, Георгий произнёс:

— Vse v poryadke, ya uzhe zdes’.

В ответ юноша заплакал. По размалёванным кровью щёкам потекли солёные реки, и только когда Георгий обнял жертву, Сабрина поняла — перед ней не юноша, а обритая наголо девушка лет двадцати трёх-двадцати пяти. Рыдания сотрясали крошечные плечи под рабочим комбинезоном. Окровавленная, покрытая синяками, несчастная захлёбывалась в рыданиях, пока Георгий гладил её по затылку и скрежетал зубами, сдерживая злость.

— Я пришёл, — сказал он, — больше нечего бояться.

Повернувшись к Сабрине, эмигрант произнёс:

— Благодарю, что спасла мою возлюбленную, принцесса.

— Ты меня знаешь? — удивилась Сабрина.

— Кто же тебя не знает, — ответил эмигрант, нахмурившись ещё сильнее. — Моё начальство не перестаёт твои пьесы припоминать.

Георгий посмотрел на избитых бандитов, и лицо его скривила гримаса отвращения — будто под кожей проползли ядовитые змеи.

— Сукины дети. Перебью, всех до одного. Давно пора их было прищучить, да только повода не было. Почему они напали, Ань?

— Потому что я сказала правду, — пробормотала девушка сквозь всхлипы. Это вдруг напомнило Сабрине сцену полгода назад, ещё в Академии. — Я вспомнила твой рассказ… попыталась договориться, уладить твои проблемы. Сказать им, что они портят всё.

— Надо было предупредить меня, а не идти одной, — ответил Георгий.

Присмотревшись к лицу девушки, Сабрина вдруг поняла, что знает её.

— Анна Пирс? Репортёр Центрального Телеканала?

— Была когда-то, — ответил за пострадавшую Георгий и нахмурился. — Но её арестовали солдаты короля и отправили сюда в середине июня.

«Всего через пару недель после меня».

— Но за что?!

Девушка силилась ответить, но слова ей явно давались с трудом.

— Эй, Джонни! — крикнул Георгий. — Тащи носилки и отнеси девушку в Медцентр, да побыстрее, чёрт возьми!

Погладив Анну по окровавленной щеке, он ласково добавил:

— С тобой всё будет в порядке. Доверься мне.

Двое бойцов профсоюза забрали избитую подругу Георгия, и он остался с Сабриной наедине. Раненых бандитов тоже покидали на носилки и унесли. Рабочие снова вернулись к трапезе, а Георгий сел рядом с Сабриной и Диомедом.

— Анна приготовила репортаж о Дэниеле Роско, — сказал он. Кулаки эмигранта то сжимались, то разжимались. Сырая ярость так и исходила от него. — Королю не понравилось, что он увидел. Статья ещё не успела выйти, а к ней уже ворвались солдаты. Сказали, что либо убьют, либо отправят на перевоспитание в Приют. Естественно, она выбрала жизнь.

— Но что за материал? Что такого сделал Роско? — произнесла Сабрина, пытаясь не звучать слишком заинтересованной. Эмигрант нахмурился, густые чёрные брови, как два толстых кабеля, сошлись на переносице.