Человек со смущённым лицом

– Мисс, я не нарочно, – прошептал Борис. – Простите, ради бога, если я огорчаю вас…

Я заметила в его глазах слёзы, и у меня в носу защипало.

– Вон! – взвизгнула мисс. – Иди в коридор и стань в угол.

Брат кинулся вон из комнаты. Шурочка съёжилась и смотрела на мисс полными ужаса глазами, а та сидела, уставившись на стол, где лежали кисти, краски, карандаши… Мисс точно была в каком-то оцепенении, и когда я окликнула её, не отозвалась. Мне стало сильно не по себе при виде её остановившегося взгляда, я тихонько встала из-за стола и вышла в коридор к брату. Рядом с ним я увидела разгневанную няню, которая вознегодовала, узнав, что гувернантка выставила Бориса из комнаты.

– Всё хозяйке расскажу, – ворчала сквозь зубы Егоровна. – Ишь, волю какую взяла, над детками нашими тиранствовать!

– Лиза, я, верно, чем-то досадил мисс Мур? – тихо, с тревогой спросил Борис, когда няня удалилась. – Только чем, я не знаю!

Мы пытались припомнить, не было ли вчера или третьего дня каких-то недоразумений. Всё, однако, было как обычно – за исключением визита Человека со смущённым лицом, о котором мисс начисто забыла.

– А если не забыла? – предположил Борис. – Хотя, если и так, что с того? Я-то чем перед ней провинился?

Я уныло пожала плечами. Первый раз мы наблюдали мисс Мур в столь странном состоянии духа. В это время из детской раздался какой-то шум, что-то упало и видимо, разбилось. Послышался лепет Шурочки: «Мисс, простите, я нечаянно», затем гневные восклицания мисс по-английски… Мы заглянули в комнату и увидели пролитую воду и осколки: видимо, Шура забралась на стол, стащила оттуда чашку с водой, куда мы обмакивали кисточки, и разбила её.

Лицо мисс Мур исказилось гневом; она подскочила к Шурочке и сильно шлёпнула её. Та громко заплакала, вероятно, не столько от боли, сколько от испуга и обиды. Я бросилась было к ним, но Борис опередил меня. Он обнял рыдающую сестру, а я в этот самый момент была почти что согласна с Егоровной: мисс Мур не место в нашем семействе. Но когда я перевела взгляд на мисс, я увидела на лице её изумление, точно она не понимала, что происходит. Затем, как бы очнувшись, она опустилась рядом с Шурочкой на колени и прижала её к себе; к нам снова вернулась наша настоящая мисс Мур, добрая и терпеливая. «Не плачь, моя милая детка, сейчас всё исправим. Я не сержусь, не плачь!» – донеслось до меня.

Мир и на сей раз был восстановлен, а Борис смог убедиться, что дело всё же не в нём. Впрочем, нам от этого было не легче.

* * *

В тот день больше не случилось никаких особенных происшествий, кроме перебранки мисс Мур с учителем арифметики. Мы уже сидели за столом в довольно прохладной классной комнате, где был большой глобус, книги, учебники и доска для записей мелом. Мисс же намеревалась поправить огонь в печке и вышла отыскать кочергу – в это время учитель арифметики, близорукий и очень рассеянный, спеша на урок, столкнулся с ней в дверях.

Мы не особенно и удивились, когда в ответ на его извинения мисс разразилась руганью. Арифметик стоял же в полной растерянности; он также знал мисс Мур как чрезвычайно вежливую и тактичную особу. После урока Борис со вздохом обратился ко мне:

– А может быть, мисс больна? Ну, мигрень у неё или что там ещё?.. Не может же быть, что это она и вправду сердится! А уж когда она Шурочку…

Я перебила его:

– В том-то и дело, что не вправду! Она как будто и не помнит себя, а потом только осознаёт… Как будто это и не она была вовсе.

* * *

Позже мы всё-таки отправились на прогулку. Шурочку няня под каким-то предлогом оставила дома, а мисс не стала спорить. Она была тихой, вялой и задумчивой.

На этот раз мы пошли другой дорогой и, выйдя на Невский, повернули к Александровскому саду. Небо вдруг очистилось, и позади Адмиралтейского шпиля горел алым огнём холодный ноябрьский закат.

– Наверное, последний погожий вечер в этом году, – пробормотала я и поёжилась.

Мисс Мур ничего не ответила – она шла, точно во сне, глядя перед собой неподвижным взором. Борис многозначительно подтолкнул меня локтем – а я вдруг остановилась, поражаясь только сейчас пришедшей в голову мысли. То, что происходило с мисс, точь-в-точь походило на состояние «жертв» Человека со смущённым лицом. На них точно так же действовали вежливые слова извинения: все те люди начинали кипеть от ярости. А вот что с ними было потом, мы, разумеется, не знали.

Всю дорогу мы с братом обменивались мыслями по этому поводу и пришли к выводу, что в нынешнем поведении мисс повинен он, Человек со смущённым лицом. Только каким образом он сумел подействовать на неё и зачем? А главное, как теперь её от этого излечить?

Мы шёпотом, шаг за шагом, вспоминали встречи с нашим незнакомцем. Чиновника, молодую даму с ребёнком и няней, супружескую пару недалеко от Михайловского замка, женщину около памятника императору… Кучера, который ударил кнутом незнакомца, и его пассажиров. Не было ничего, что могло хоть как-то ответить на наши вопросы. Мы уже подходили к дверям нашей квартиры, когда Борис вдруг остановился и вскрикнул, будто его укололи булавкой.