Чемпион. Второй пояс

Когда-то давно, в битве Ущелья Стихий на моих глазах Богомол насадил мою соученицу Зору на свою лапу-клинок. От боли она ничего не соображала, не сумела даже услышать мой совет-приказ пинком сорвать себя с клинка. Рейке не нужно было сегодня какого-либо совета или приказа. Я сумел дать ей достаточно опыта, чтобы она могла выжить даже в такой ситуации.

Глупец Дроган своим промедлением лишь дал Рейке время на то, чтобы наполнить созвездие техники.

Когда Дрогана опалило опасностью, он уже ничего не успел сделать. Ни отступить, ни сбросить Рейку с копья, ни защититься.

Рейка Рывком насаживает себя на копьё до конца, буквально вбивает себя в Дрогана. Себя и удлинившийся Звёздным Клинком цзянь.

На этот раз Покров Дрогана не выдерживает, Звёздный Клинок пробивает его насквозь, а через миг Рейка рвёт цзянь дальше, в сторону, рассекая ему грудь, и Дроган лишается ещё и руки. Отшатывается ошеломлённый, ослеплённый болью, пытается отшатнуться, позабыв, что копьё связало их двоих в одно целое.

Но Рейка крепко вцепилась в копьё, Дрогана крепко сжимают её плети, растущие из плит ринга. Только через вдох Дроган отпускает древко, выплёскивает из себя духовную защиту, уходит спиной вперёд, бросив своё оружие, а ещё через миг, наконец, бьёт гонг, заканчивая схватку.

Голос распорядителя от Ордена глухо сообщает:

— Ничья. Оба участника выбывают из схваток.

К Дрогану уже бегут дизирцы. Он ещё стоит на ногах, но хлещущая из него кровь подсказывает, что дела плохи. Ударь Рейка на два пальца левей, и она пробила бы ему сердце. Но и без того его двойная рана серьёзна — рассечённое лёгкое и отрубленная выше локтя рука.

Рядом с Рейкой тоже трое орденцев в синих и красных халатах. Но Рейка очерчивает вокруг себя круг сталью, не давая им подойти.

Какого дарса?

Рейка что-то кричит, но её голоса не слышно. Вдох не слышно, а затем распорядители Арены явно что-то делают, и её хриплый голос слышат все зрители Арены.

— Протестую! Я не выбыла из схватки.

Голос распорядителя от Ордена мягок:

— Тебе нужно оказать помощь, ты достойно сражалась и теперь…

— Чушь! Я отказываюсь принять чужую помощь. Объявите меня победителем схватки.

— Девочка, — на этот раз звучит голос распорядителя от Дизир. — Ты просто истечёшь кровью. С такой раной тебе не хватит обычного зелья, чтобы оправиться до следующей схватки, у тебя раздроблена ключица и тебе нужна помощь. Сторонняя помощь во время турнира запрещена, а значит, ты выбыла из него. Ничья.

— Протестую. Пусть вся Арена будет свидетелем, что я отказываюсь от помощи.

— Без лекаря ты…

— Я и есть лекарь, мне не нужна чужая помощь.

На этот раз в голосе распорядителя от Дизир нет ни следа сочувствия, лишь яд:

— Так значит, даже с копьём тебе не нужна помощь?

Но Рейка лишь упрямо поджимает губы:

— Нет!

Она поднимает цзянь, через три вдоха он озаряется сиянием земной техники, и Звёздный Клинок обрушивается на древко копья. Рейка рубит его у самой своей груди.

Вся Арена слышит её хриплое, мучительное дыхание, слышит, как отрубленная часть древка падает на плиты ринга. Через миг Рейка опускается на колени, роняет меч, поднимает перед собой ладонь, а затем бьёт себя в грудь, выбивая из себя обрубок копья.

Арена вместе с ней заходится в мучительном выдохе, следом руки Рейки озаряются сиянием техник и запечатывают кровь. Десять вдохов лечения самой себя, и она поднимается с колен, вскидывает подбородок, с вызовом спрашивая:

— Так кто же победил в этой схватке?!

Вдох тишины и короткий ответ:

— Победа за Орденом.

Миг трибуны молчат, а затем заходятся в рёве. Сначала в нём не разобрать слов, но затем откуда-то слева всё чётче и чётче доносятся слаженный выкрик, которые через двадцать вдохов начинают орать все:

— Несгибаемая! Несгибаемая! Несгибаемая!

Трибуны беснуются до тех пор, пока Дрогана не уносят с ринга, и пока Рейка не уходит с него. Её даже ставят словно отдельно, навиду, перед всеми участниками от Ордена. Видимо, чтобы все видели, что помощи она так и не получает. Глупая девчонка. На сколько схваток её ещё хватит? На одну. Следующий дизирец не будет её щадить. Глупая и храбрая девчонка.

— Что же, — этот голос мне знаком и уже надоел сегодня. Снова глава Дизир Болайн решил поболтать на всю Арену, — приятно видеть, что у Ордена есть столь сильные духом ученики, такие таланты. Жаль только, что этих талантов теперь так мало в Ордене, жаль, что даже лекарям Ордена пришлось выйти на Арену, чтобы защитить честь Ордена, потому как больше некому.

— Ах ты ублюдок…

Я даже не сразу сообразил, что это прозвучало не на всю Арену, а лишь на всю ложу. И что сказал это не Ловер, как можно было ожидать, а Шандри.

Через миг я услышал уже не его слова, а яростную мыслеречь:

— Быстро! Свяжитесь со всеми попечителями и управителями, которые есть на Арене, пусть запретят своим личным ученикам…

Ловер перебил его, ткнув рукой на Арену:

— Поздно.

Тут и там с трибун срывались редкие фигурки идущих. Они взмывали над зрителями и приземлялись уже на ринге. Через вдох стали слышны и их крики:

— Я, Дэм, личный ученик управителя Фамоса, прибыл защитить честь Ордена.