Черепаховый суп. Корейские рассказы XV-XVII веков

Дальше забыл, не могу вспомнить. У нас на родине очень любят произведения Джадана.

* * *

Еще в молодости, когда Джадан выдержал экзамены, он был назначен чиновником в хранилище королевских рукописей. Однажды он ехал верхом по улице Сеула. В одном из домов женщина жарила гороховые лепешки и тут же выкладывала их на столик под окном для продажи.

У Джадана мгновенно разыгрался аппетит. Он спешился и потихоньку подошел к воротам. Незаметно вытащив из шторы камышинку, он ловко подцепил ею лепешку, затем еще и еще. Он стоял, как ни в чем не бывало, и поедал лепешки одну за другой.

Кончив печь, хозяйка вышла на улицу и вдруг увидела пустой столик. Удивившись, она заподозрила соседей, но те сказали:

— У ворот стоит какой-то человек. Не он ли перетаскал ваши лепешки?

Хозяйка схватила Джадана за полу и стала яростно браниться.

— Да, спасибо, спасибо! — дурачился Джадан. — Вы, конечно, хотите угостить меня еще и вином. Но лепешки я люблю, а вот вина терпеть не могу. Отпустите меня, пожалуйста!

Вот таким веселым и добродушным был он всегда. Когда Джадану пришлось отправиться в ссылку, случилось ночевать ему в каком-то доме на берегу реки. Во сне он увидел государя. Взволнованный, Джадан сочинил такое стихотворение:

Я владыку любимого    встретил во сне,Утомленным, усталым

    он был, как и прежде.Я проснулся, увидел:    лежу у окошка…Ветер злобно хлестал    опустевшую реку,Месяц скрылся в потемках    за горной вершиной.

А некоторое время спустя Чон Джадан покинул этот мир.

Поэты видят одинаково

В прошлом году я однажды ночевал в храме Сончхонджонса. В полночь я вдруг проснулся и услышал звук, напоминающий шум дождя.

— Что это? Дождь? — спросил я.

— Нет, — ответил монах, — это шумит водопад.

И я тут же сочинил такое стихотворение:

В третью луну    в отдаленных горахСлышится    жалобный голос кукушки.Дремлет отшельник    средь облачных круч,Сон не несет ему    успокоенья.В полночь, проснувшись,    услышал он гул:— Это не дождь ли    шумит над горами?

— Это не дождь, —    отвечает монах, —Это по скалам    бежит водопад!

Потом пришел какой-то путник и прочел такую строфу из стихов Сонгана Чон Чхоля:[144]

Шум я услышал    в пустынных горах:Дождь ли тревожит    опавшие листья?Вместе с монахом    мы вышли, глядим —Это ручей    меж деревьев струится!

Говорят, что поэты видят одинаково. Поистине верные слова!

Неизвестные авторы

Выдал замуж пятерых девиц

У Ли Гванджона, уроженца Ёнана, второе имя было — Докви, а псевдоним — Хэго. В год кею[145] правления короля Сонджо он стал чинса, а в год кёнин[146] выдержал и чиновничьи экзамены.[147] Когда Ли Гванджон стал правителем уезда Янджу провинции Кёнгидо, держал он одного сокола и каждый день отправлял сокольничего охотиться на фазанов.

Один раз сокольничий отправился на охоту, да и пропал на всю ночь. Воротился он только утром, хромая на одну ногу. Ли очень удивился и спросил, что случилось. И сокольничий, смеясь, рассказал ему вот что:

— Вчера на охоте пустил я сокола, но фазана не взял, да и сам сокол куда-то запропастился. Ходил я, ходил вокруг, искал, искал, а он, оказывается, сидит себе на верхушке дерева перед воротами какого-то дома. Хозяином того дома оказался чвасу Ли. С превеликим трудом подманил я сокола, взял на руку. Тотчас собрался я возвращаться, да вдруг услышал за изгородью звонкие голоса. Я заглянул в щель. Пятеро бойких девиц, здоровенных, как лошади, сбились в кучу, а потом вдруг ринулись в мою сторону! Вид у них был такой устрашающий, что я испугался — не побили бы палками! Хотел было спрятаться, да поскользнулся и поранил ногу о камень.

Солнце уже село, становилось темно. На душе было неспокойно. Однако из любопытства я спрятался в деревьях у ограды и стал подглядывать.

«Как скучно! — говорили девицы друг с другом. — Не сыграть ли нам в тхэсу?»[148]

Все дружно согласились. Одна из девиц, с длинными, до земли волосами и увядшим лицом, стала тхэсу. А остальным девушкам выпало быть: одной — чвасу, другой — хёнбаном, третьей — кынчханом, четвертой — сарёном.[149]

Девушка-тхэсу села на высокий камень, остальные окружили ее.

— Арестовать и привести сюда чвасу! — приказала тхэсу.

Хёнбан тут же вызвала кынчхана и передала приказ. Та, в свою очередь, передала приказ девушке-сарёну. Сарён схватила чвасу и бросила ее на колени перед тхэсу.