Через розовые очки

У нас одно лекарство — время. Со временем на бандитах и авантюристах, вернее на их детях, образуется гумус и что‑то вырастет. Вначале, разумеется, сорняк, мать и мачеха, полынь, потом, смотришь, ромашки появились. Значит, уже можно сажать, еще навозику… и огурцы. А вы заметили, как трогательно наш телеэкран лепит образ нового героя — очень богатого, очень щедрого, всех кормит и между прочим (читай — благотворительная деятельность) заключает выгодные сделки. Сущность сделок не раскрывается, потому что он берет воздух в Калужской области и через Казахский банк продает его в Твери с огромной выгодой для себя. Привычный капреализм в искусстве. Дальше хочется добавить слово, которое стало неприличным — "блин".

Самое тяжелое в нашем времени — это поголовное неуважение к чужому страданию, позиция стороннего наблюдателя. Еще в XIX веке Достоевский писал про Россию: "скрепляющая идея совсем пропала". Это тогда, когда они суд присяжных изобрели и крепостное право отменили, пропала идея. Сейчас у нас пропал сам скрепляющий материал.

Но ищем. Один из героев этого романа, фамилию я, естественно заменила, тот, которого Федор Михайлович в насмешку называл "развитое русское сердце", очень любит рассуждать о великой миссии России. А мне этот Полозов чем‑то близок. И даже, пожалуй, понятен. Он говорит всегда отрывочно, возбужденно, увлеченно, и во всем сам сомневается. " Какая‑то мысль… вот здесь рядом, но не ухватишь ее и тем более не выскажешь, "не идет она в слово", потому что в основе ее — дикость. В обществе мужики нужны? Нужны. И они должны быть в почете. Армия — вот слово. Армия должна быть в почете. Потому что это подлинное, это у истока человеческого естества, так нас Господь задумал. Армия, которая защищает… не важно — что. Она и с той и с этой стороны защищает какие‑то ценности, и без этой игры мужикам не жить! Война, бесспорно, гадость, войны без смерти не бывает, не бывает и без ярости. Но человек немыслим без ярости. Поэтому нам без конца и "кажут" ее по телевизору, чтоб хоть так адреналин из крови вывести. Искусственная ярость выживания! Война ужасна, но армия — прекрасна. Сейчас миром правят купцы и реклама. Но в России этот номер не пройдет. Поэтому мы спасем человечество как вид…" Полозов прекрасен тем, что завтра он с той же страстностью может говорить прямо противоположное, и это тоже будет правдой.

А, черт, соседка, стерва тетя Рая. Этого визита я трепещу. У нее отключили телефон за неуплату, и теперь она ходит ко мне звонить два раза на день. Проорет в трубку свои куцие новости, а потом, как вежливый человек, полчаса беседует со мной — неторопливо, с достоинством. А у меня компьютер от безделья дымится. Все ее теория называются "у нас в подъезде говорят". Врет она все, в нашем подъезде только она одна так и говорит. Вот сегодняшний текст: " Разводов много, просто ужас, как много разводов. У нас в подъезде говорят, от знающих людей узнали, что все это происки мирового сионизма. Сионисты, в лице Соединенных Штатов (мало им Березовского с Абрамовичем!), хотят разобщить людей и править миром. Поэтому они подкапываются под самую суть человеческих отношений, гробят уклад семейной жизни и оставляют детей сиротами. Но как бы ни было плохо в моей семейной жизни, мировому сионизму долго придется трудиться, чтобы ее с Егором развести. У них с Егором нервов хватит".

Егор не плохой мужик, только запойный, а во время запоя молотит Раю, как боксерскую грушу. В эти дни она орет благим матом, подъезд безмолвствует, все уже привыкли. Сионизм в эти дни тоже как‑то дремлет, хотя самое время их развести. И вот ведь загадка, дети у них хорошие. Определенно хорошие дети.

А что у нас на сегодняшний день? Учителя в Нижнем бастуют. Псковский десант, восемьдесят четыре человека — погибли. Бедные мальчики, бедные матери. Вот тебе и адреналин. Это всех потрясло. А почему? Мало ли народу гибло в этой войне. "У нас в подъезде говорят", что война эта, и первая и вторая, совершенно продажные, что Степашин жаловался, прямо‑таки волком выл, что его приказы там, в Чечне, не выполняются. Все решают деньги. Зажмут "духов" в ущелье, БТЭРы стеной стоят, а потом загадка — половина чеченцев как‑то сами собой из окружения и вышли. Заплатили кому надо, вот и вышли. А здесь не договорились. Псковские ребятки вдруг послали всех… Это такое естественное стремление в человеке — быть честным. Если хотите, это инстинкт выживания человека, как вида. Вот за их счет и выживем.