Через розовые очки

Даша посмотрела на нее с некоторым смущением. Можно сказать традиционное "хорошо", можно добавить " как из модного журнала", но эти слова не передавали сути. Варя светилась — ослепительная, морем пахнущая, белая блуза без рукавов, белые же, шелковые, ветром подбитые брюки. Назначением узкого золотого пояска было не столько подчеркнуть талию или закончить образ, так сказать, последний мазок, сколько удержать эту белизну в узде, не дай ей взвиться легким облаком. Но Варино лицо никак не соответствовало этой воздушности: глаза в коричневом гриме смотрели холодно, ресницы, как стрелки, нос явно великоват, что за чертовня, не вырос же он за неделю, значит, гримом подчеркнула его величину. Главным украшением лица был рот — помада не яркая, но в глубине губ коричневым мазок, словно Варя закусила их в приступе страсти и кровавая капелька припечаталась навечно.

— Как ты выглядишь? — переспросила Даша. — Чужая…

— Вот! — Варя подняла палец. — Молодец! Верно найденное слово — "чужая"! Мы должны изменить качество жизни и создать свой стиль. Для этого надо быть во всеоружии. Сейчас в моде марсианские лица, — она рассмеялась, радуясь Дашиному удивлению. — Канонизированная греческая красота, обывательская миловидность и даже сексуальность с эдакой девичьей наивностью — все это вчерашний день. Сейчас в цене самобытность, стиль нордический, черты лица резкие, решительные, но при этом выражение полной безмятежности и силы. Это надо в себе воспитывать.

Варя умела четко выразить мысль, не мямлила, не замирала на полуслове, каждое слово точно било в цель. Даша попробовала было воспротивиться — нельзя с такой серьезностью и напором говорить о вещах пустых и суетных, но передумала. Варе нравился разговор, лицо ее оживилось, похорошело и даже утратило часть своей нордичности.

— Ты меня совсем запутала. Модным может быть одежда, но не характер.

— А что ты лобик сморщила гармошкой? — спросила Варя вполне дружественно, с потугой на шутку, но шуткой подперченной, с легкой ехидцей. — Ты его расправь. И никогда, слышишь, никогда, не сосбаривай. Этого сейчас не носят.

— Мне до полной безмятежности жить и жить.

— Ты хочешь сказать, что у тебя неприятности? А у кого их нет? Мы супервумен! Поняла. Внешность современной молодой женщины должна балансировать на грани "мен" и "вумен", мужское и женское, инь и ян…

— Хочешь чаю?

— Хочу. Все что я говорю тебе, очень важно, ты уж мне поверь.

— Господи, ты меня словно в секту вовлекаешь… и с такой строгостью, — приговаривала Даша, накрывая на стол. — А я человек незамысловатый. Лаборантка не может быть супервумен. У нее другие мозги. Через неделю занятия начнутся, все вечера заняты, а днем — работа. Можно было бы работу бросить, платят очень мало, но я привыкла там, к людям привыкла. Одной в этих стенах сидеть… знаешь, иногда такая тоска!

Даша прятала за скороговоркой смятение. Главное остаться самой собой и не начать подыгрывать гостье, изображая столь понятную женскую зависть. И особенно противно было сознавать, что она стесняется своего жилья и убогого угощения, всего‑то вчерашний початый кекс, Варя свалилась как снег на голову, неделю не звонила, а потом вдруг сразу — давай адрес, и теперь чашки–калеки с коричневыми выщербленными краями, налет этот не смывался даже содой. Но Варя в старухиной комнате, как видно, ощущала себя вполне комфортно, сидела, безбоязненно опершись белыми локотками на суровую скатерть, не разберешь — где штопка, где вышивка, курила длинную коричневую сигарету и смотрела в никуда с безмятежным, как и положено кодексом моды, взглядом.

— Ты все пытаешься убедить меня, что мы сестры. Зачем тебе это надо? Любые родственные связи — только помеха. Я предлагаю тебе другое. Я хочу, чтобы ты стала моим вторым "я". Да, да… и не смотри на меня так… Если нас будет две, мы куда больше успеем. Помнишь, как две черепахи или два ежа состязались с зайцем в беге на длинную дистанцию. Заяц бедный еле доскакал, а черепаха ему — "я уже здесь.".

— Положим, в твоих словах есть логика. И почему я должна стать твоим вторым "я", а почему не ты моим?

— Это мы потом обсудим. Могу и я тобой стать. Выберем эталон путем эксперимента.

— А что будет мерилом?

— Успех, — коротко сказала Варя и добавила, смягчившись: — Хороший у тебя чай. И комната хорошая. Здесь спокойно.

— А как же с качеством жизни, — насмешливо спросила Даша. — Здесь все ветошь и рухлядь.

— Не скажи. В этом жилье есть свой стиль. Но главное, здесь можно расслабиться.

— Отпустить мышцы лица?

— Вот именно. Как я понимаю, ты согласна попробовать. Я много думала о нашей встрече, о ее необычности. У меня нет подруг. Раньше были, а сейчас нет. А ты для меня словно кем‑то выбрана. Понимаешь — выбрана. Мне нравиться так думать. Теперь будем знакомиться. Даша… — она впервые упомянула ее имя, и Даша невольно вздрогнула, — мы должны быть абсолютно откровенны друг с другом. Ты согласна со мной? Я вижу, что согласна. Ты расслабься. Никогда, слышишь, никогда за всю жизнь я не сделаю тебе ничего дурного. А теперь рассказывай.