Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой полови

Память у «товарища Томаса» была цепкая. Он был практиком, но практиком «широкого размаха», видевшим связь частного с общим. Рассказы в основном касались деятельности центральных органов Коминтерна, их связей с отдельными партиями и личной роли Ленина. Николаевский полагал, что Томас был откровенен, естественно, в тех пределах, в каких мог быть откровенен коммунист, стремившийся оправдать всю свою прошлую деятельность. Но один момент, по мнению историка, Томас тщательно скрывал. «В беседе со мной он был, – я полагаю, – полностью откровенен во всем, что касалось политической деятельности и ЦК РКП(б), и Коминтерна, – но он полностью умалчивал о своей причастности к сложной и азартной игре немецких и советских реваншистов»2, – вспоминал Николаевский.

По национальности Томас был евреем. Как коммунист и еврей, он был очевидной потенциальной жертвой нацистского режима. Но «кто-то» в Германии (кто именно, Томас не говорил) дал ему гарантию безопасности. Было ясно, что гарантия исходила от лица или лиц, занимавших весьма высокие посты в нацистской партии. Томас не планировал уезжать из Германии. Но он весьма встревожился и стремительно выбрался из страны после «ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г., когда Гитлер расправился с внутренней оппозицией в собственной партии, возглавляемой начальником штурмовиков Эрнстом Ремом. Николаевский высказал предположение, что именно из кругов Рема исходила гарантия, потерявшая силу после июньской расправы. Стало быть, судьба Томаса была связана, по убеждению Бориса Ивановича, с тайными пружинами советско-нацистских отношений.

До опубликования рассказа Томаса почти через тридцать лет Николаевский не знал и не пытался узнать его настоящее имя. Свое предисловие к сделанной им записи он завершал следующими словами: «К сожалению, выяснить этот вопрос с необходимой точностью не удалось, – а в этих условиях, по моему мнению, прямое признание вопроса нерешенным лучше, чем решение, которое не может быть бесспорно доказано. Важно одно: крестным отцом «тов. Томаса», который снарядил его на коммунистическую работу в Европе, вручив ему чемоданчик с бриллиантами и другими драгоценными камнями, был – по прямому поручению Ленина – Фюрстенберг-Ганецкий»[882]

.

Вслед за этим шел рассказ самого Томаса[883] с детальными примечаниями Николаевского – ценнейшие мемуары о рождении международной коммунистической организации, о ее деятелях, об их столкновениях и конфликтах, о встречах с Лениным и, главное, о ленинском задании «ставить работу Коминтерна на Западе – и прежде всего в Германии». Ленин проинструктировал Томаса: «Возьмите как можно больше денег, присылайте отчеты и, если можно, газеты, – и вообще делайте что покажет обстановка. Только делайте!» К сожалению, рассказ был доведен только до 1921 г., зато по истории Коминтерна в этот период сообщались ценнейшие факты.

Лишь через много лет благодаря литературе о тайных советских зарубежных подрывных акциях стало известно имя «товарища Томаса». Им был Яков Самуилович Рейх – уроженец Львова (в Австро-Венгрии – город Лемберг), который учился в Берне и там, в Швейцарии, познакомился с Лениным и вошел к нему в доверие. Под кличкой Томас Рейх возглавил Западноевропейский секретариат Коминтерна в Берлине, создал широкую разведывательную сеть, установил надежную связь с Москвой и распределял щедрые советские денежные и иные материальные фонды среди западноевропейских коммунистов. Ему удалось даже нанять два самолета и пароход для отправки с фиктивными паспортами зарубежных делегатов в Москву, на II конгресс Коминтерна летом 1920 г.[884]

В последние годы в литературе появились сведения и о весьма неблаговидных деяниях Рейха, о чем, разумеется, он Николаевскому не рассказывал. Выяснилось, например, что этот «беспартийный коммунист» (Томаса никто в партию не принимал) не просто хранил деньги на своей квартире в чемоданах, сумках, шкафах или на книжных полках, но присвоил себе в 1922 г. около 9 миллионов золотых марок. Правда, вынужденный приехать в Москву, он смог найти благовидные предлоги «исчезновения» огромной суммы и был вновь выпущен за границу, в тот же Берлин, но только на пропагандистскую работу, без права распоряжаться финансами[885]

. Разочарование Рейха в коммунизме (или, скорее, отказ от лицемерного следования коммунистическим утопиям) началось только после установления в Германии нацистской диктатуры. Оказавшись еще до начала Второй мировой войны в США, он прожил остаток своей жизни в тихом комфорте и полном материальном благополучии – на «сэкономленные» коминтерновские, то есть советское, деньги; и умер в 1956 г., пережив всех коммунистических лидеров, на которых работал.

Биографии врагов