Черная гончая смерти (и еще 12 жутких рассказов)

Не успев даже задуматься о том, что я делаю, я бросился вслед за чудовищем. Карбидная лампа освещала путь ярким белым огнем, сильно выигрывающим в сравнении с теми желтыми пятнами от свечей или красноватыми вспышками спичек, что освещали этот подземный тоннель во время моего прошлого путешествия. На бегу я различал очертания огромного зверя, устремившегося вглубь пещеры. Его шерсть топорщилась во все стороны и на первый взгляд, он напоминал давно не стриженную овцу. Только размеры потрясали – он доставал макушкой до высокого свода пещеры, а бока терлись о стены довольно широкого тоннеля. Как я набрался храбрости преследовать это чудовище? Не знаю, ей Богу, не знаю. Наверное, во мне проснулся древний инстинкт охотника: беги за тем, кто бежит от тебя.

Существо бежало быстро и вскоре скрылось в затопленной пещере. Я последовал за ним, и убедился, что оно было еще и хитрым. Я вообразил, что добыча убегает в панике, поджав хвост, а на самом деле, как я теперь понимаю, ужасный зверь заманивал меня в пещеру, поскольку из-за своих размеров он не сумел бы развернуться в коридоре шахты, чтобы напасть на своего преследователя. В центральной пещере он развернулся и мы встретились лицом к лицу.

Жуткая картина, открывшаяся при свете фонаря, навсегда отпечаталась в моей памяти. Зверь поднялся на задние лапы и навис надо мной грозно рыча. Я бы сравнил его с медведем, но этот исполин был раз в десять крупнее любого медведя, что мне доводилось видеть. Из красной пасти торчали острые клыки, способные перекусить человека пополам, по грязно-серой морде стекала зловонная слюна. Он поднял лапу с длинными когтями цвета слоновой кости, замахнулся, чтобы прихлопнуть меня одним ударом, но я не заметил этого. Я, как завороженный, смотрел на его глаза – эти глаза выступали далеко из орбит и были похожи на две большие, только что очищенные луковицы. Матово-белые, с мутными прожилками. От немигающего взгляда этих глаз мне стало жутко, хотя казалось, я достиг такой степени испуга, что уже ничто не способно усилить это ощущение. Медленно, как в бреду, я поднял ружье и прицелился в эти ужасные глаза. Но в тот же миг сообразил, что забыл перезарядить двустволку.

– Черт возьми! – прошептал я.

И тут же удар могучей лапы отбросил меня к дальней стене пещеры. Карбидная лампа отлетела в воду подземного озера и погасла. Я снова остался в кромешной тьме. И больше я ничего не помню.

На следующее утро сестры Аттертон нашли записку у изголовья моей кровати. Они тут же побежали по соседям, собирая спасательный отряд. Семеро самых крепких фермеров отважились спуститься в пещеру, они нашли меня лежащим без чувств, окоченевшего и поначалу сочли меня мертвым. Но когда меня вынесли на свет божий, я очнулся. Правда, как говорят очевидцы, не узнавал никого. У меня диагностировали сотрясение мозга, переохлаждение и горячку. В довершение к этому, были сломаны ребра и левая рука. Долгое время я метался в бреду, пугая сиделку криками о страшных глазах-луковицах, но потом болезнь отступила. Мне рассказали, что полиция осмотрела шахту Синего Джона и не нашла там ни следа пребывания огромного зверя. Местная газета “Кастлтонский курьер” опубликовала заметку с комментариями доктора Джонсона и профессора Пиксона о том, что мой туберкулез мог привести к церебральным поражениям, отчего возникли галлюцинации. По солидарному мнению этих уважаемых представителей научного сословия, я бродил по пещерам, одержимый некой идеей-фикс, и сорвавшись со скалы получил все эти неприятные, но неопасные для жизни травмы. Редакцию “Курьера” эти объяснения полностью удовлетворили, они не стали посылать ко мне репортера.

А зря. Я бы поделился с ним размышлениями о глазах чудовищного зверя. Но ничто не помешает мне записать это объяснение в дневнике. По моей теории, в этих местах существует подземное озеро невероятных размеров, его постоянно пополняют реки и ручейки, текущие в известняковых пещерах. Озеро порождает испарения воды, от этого под землей возникают такие явления, как дождь или туман, и, несмотря на отсутствие солнечного света, на берегах озера обитают и размножаются некие порождения древней флоры и фауны – животные и растения, оставшиеся там с незапамятных времен, возможно, с ледникового периода. Долгие века наши миры не соприкасались, но потом римляне прорубили шахту для добычи редкого минерала. Потом остатки Синего Джона выскребли шахтеры нашего века, а эти уже не брезговали взрывать породу и создавать подземные обрушения. Возможно, в одну из трещин, возникших между нашими мирами, пробралось это чудовищное порождение подземного мира. Его глаза, приспособленные к чернильному мраку, болезненно реагировали на яркий свет. Поэтому монстр выходил из пещеры лишь в безлунные ночи. Таким образом, я разгадал тайну появления жуткого существа в заброшенной шахте.

Единственное, что осталось непонятным: почему зверь не растерзал меня во время нашей последней встречи? Впрочем, я несказанно рад этому факту и не собираюсь доискиваться причин. Все хорошо, что хорошо кончается.