Черная полка

— Не просто, мать вашу! — Кирилл шумно выдохнул, помотал головой. — Там в конце… он все снимал, понимаете, все! Как эти старики умирали, что говорили, как кричали на него, как дышать переставали… Это у вас там как-то специально называется?

— Исходники, — буркнул Штейн, не открывая глаз. — Немонтированный материал.

— Я на оперативной работе чего только не навидался, думал, все уже, но после такого… Ублюдок…

— Не существует пределов ужаса, которые может испытать человек. Стивен Кинг будто про тебя сказал. — Холодивкер ткнула сигаретой в пепельницу.

— Стойте, — сказал Олег. — А как же этот, молодой поэт, к которому мы ездили в Королев? Туманов этот. Он-то тут при чем?

— Парню сильно не повезло. Судя по всему, он был у Волохова, увидел его мертвым и сбежал. — Кирилл повернулся к Инге. — Давай ты рассказывай, я сам еще не все переварил.

— Он не просто так приходил к Волохову. — Инга крутила сигарету в руках, курить уже не могла. — Помнишь, я взяла у Купленова ворох распечаток эсэмэсок Туманова по дороге в Большой? Купленов еще сказал — «гомосятина одна», к делу не относится. — Кирилл кивнул. — Так вот. Я почти сразу поняла, что Туманов убить Волохова не мог. Ну и начала тщательно изучать эсэмэски, думаю, вдруг что найду. И нашла! Был у Туманова некто «Вел. Жуж.». Переписывались довольно часто. Если не вчитываться — то и правда похабная переписка, как будто все время о групповухе договариваются.

— Без цитат неинтересно, — перебил ее Олег.

— «Вел. Жуж.»: «люблю держать тебя крепко; жду твоей интимной встречи с В. Девчонки с нашего двора и Кукольник будут смотреть», — не обращая внимания на Олега, продолжала Инга. — Тогда, в машине, я никакого скрытого смысла не уловила. Но потом мы поехали к Жужлеву, и тот признался в убийстве Туманова. И мне долго не давала покоя мысль, что я откуда-то знаю его фамилию. А потом как стукнуло: Вел. Жуж. — это Жужлев наоборот, очень примитивно.

— Ага, если знать, — кивнула Женя. — А дальше?

— А дальше я начала шерстить эсэмэски. И именно вот эта, про девчонок, дала мне ключ. Мой друг-программа, как ты выразился, Олег, прислал мне статью про Туманова, я тебе говорила… Штейн, не спи!

— Я не сплю, — проворчал Олег, — с закрытыми глазами я тебя лучше слышу. Помню эту жесть. Как несколько девчонок изнасиловали Туманова в детстве.

— Да! Статья называлась: «Девчонки с нашего двора». Жужлев шантажировал его! И это не любовная переписка. Теперь за пошлыми намеками отчетливо проглядывало совсем другое кино. Жужлев вынудил Туманова выкрасть «Парад». Ну а Туманов за эту «услугу» требовал денег. Жужлев в переписке несколько раз упоминал, что «девочки ждут твоего нагого дефиле», а Влад ему в ответ: «такой парад стоит денег». В результате они договорились о сумме.

— Сначала договорились, а потом грохнули! Нормально так! — Женя толкнула в бок Штейна, который опять начал посапывать. — Не находишь, что в наши дни уголовный мир совсем утратил этические ориентиры?

— Я здесь! Я с вами! — Олег встрепенулся, нашарил на столе кусок хлеба, намазал его густо маслом, принялся жевать. — Мне Туманова жалко. Хорошие стихи писал парень, правда!

— Я думаю, было так. Туманов пришел к Волохову домой за книгой. Увидел мертвого Александра Витальевича, страшно перепугался, но книгу схватил и отнес заказчику. Рассказал Жужлеву про труп. А тот, видимо, не поверил. Решил, что Туманов его сам убил. Потому что в переписке начались угрозы, стал чаще упоминаться какой-то Кукольник. Пока я соображала, какой еще Кукольник, мы с Майклом, — Инга сделала паузу, чтобы перевести дыхание, — вышли на Петрушку.

— Ты еще меня стихами про Петрушку пугала, помнишь? — Олег на глазах оживал.

— На том самом поэтическом вечере в Королеве буквально за пару минут до смерти Туманов прочел мне:

Я шепну тебе на ушко.

Он не клоун. Он — Петрушка.Знаменит, но невидимка.Каждая его ужимка —Это смерть под колесом,Ужас сладок, невесом,Каждому согласно чинуСмерть всегда найдет причину.

На несколько секунд на кухне повисла тишина.

— То есть хотел намекнуть, кто заказчик, — сказал Кирилл, — пытался защитить себя, понимал, что в опасности.

— Не пытался, а прямо сказал, — вставил Эдик.

— Да, — согласилась Инга, — а я не смогла ни понять его, ни спасти… Кстати, я уверена, что именно по приказу Петряева убили Жужлева. Как только полиция на него вышла, его тут же и убрали. А то вдруг бы он заговорил?

— «Каждая его ужимка — это смерть под колесом…» — грустно продекламировала Женя.

— Бабка за дедку, дедка за репку, репка за Жучку, внучку — до кучки. — Штейн шумно задвигался на стуле. — Русский народный фольклор, бессмысленный и беспощадный…

— Знаешь, Олег, кончай шутить на эту тему. — Холодивкер пустила воду в мойке и начала сгребать посуду со стола. — У меня, конечно, тоже профдеформация, но тут людей положили немерено, одного за другим… Это если не считать Агеева. Тогда вообще…

Инга посмотрела на Кирилла: