Черное копье

Только когда друзья наконец оказались на самом верху, Фолко смог оглянуться. Луна внезапно прорвалась сквозь облачную пелену, заливая окрестности мертвенным светом. По телам скал резче прорисовывались глубокие трещины – но кое-где их края казались словно сглаженными, как будто из их глубин поднималось нечто полупрозрачное, сероватое, подобное предутренним туманам. Дрожащие серые пятна лезли из трещин, точно муравьи из своих нор; и вскоре всё пространство между холмом и горами было заполнено ими. Колдовской живой туман полз, ни на миг не задерживаясь, прямо к холму, где укрылся небольшой отряд.

В несколько взмахов топора Торин и Малыш нарубили целый ворох веток. Ещё секунда – затрещал живой огонь. Круг серых теней на миг замешкался – но лишь на миг, в следующую секунду их движение возобновилось. Знакомое чувство липкого, знобящего страха вновь подступило к горлу хоббита. Нечто подобное он испытывал, когда на их ряды надвигалась Ночная хозяйка, однако теперь не было Отона, не было его Талисмана, и совершенно непонятно было, на что рассчитывать.

Эльфы, молча переглянувшись, встали в круг, соединив над костром руки. Амрод звучным голосом начал нараспев какое-то заклинание, древнюю колдовскую песнь, и Фолко заметил, как постепенно стали разгораться голубым быстрым пламенем наконечники стрел в их колчанах. Беарнас выхватил из огня головню, бестрепетно провёл рукой сквозь пламя – из оранжево-рыжего оно стало бледно-зеленоватым. Маэлнор обнажил свой меч и медленно провёл клинком над этим пламенем – и лезвие засветилось тонким серебристым отсветом. Амрод натянул тетиву, остриё его стрелы было подобно языку голубого огня.

Так, впервые увидев приёмы эльфийской боевой магии, Фолко понял – на время забыв о надвигающейся опасности, – насколько далеко отошли в сторону, пойдя своим собственным путём, Невозжелавшие эльфы, презрительно именовавшиеся на Западе Чёрными, или Ночными эльфами. Изначальные способности к Повелению и Управлению, дарованные самим Илуватаром, не растворились во Времени, не исчезли в великолепном свете Валинора, как у их закатных родичей, а были бережно сохранены и приумножены…

Эти размышления заставили его вспомнить о собственном могущественном оружии – клинке Отрины, долго не знавшем достойного дела и ждавшем своего часа в ножнах на груди хоббита. Клинок полыхнул огнём, синие цветы, казалось, дышали пламенем – кинжал был готов к бою. Сонм серых теней, учуяв все эти приготовления, приостановился, словно колеблясь, но затем вновь двинулся вперёд. Постепенно хоббит стал различать и фигуры – действительно чем-то очень напоминающие костистых птиц или очень отощавших драконов. Чётко обрисовывались длинные лапы с кривыми когтями – но ни глаз, ни клювов или, скажем, пастей видно не было.

Амрод пустил стрелу. Оставляя за собой огненную дорожку, как и многие изделия эльфийских оружейников в миг смертельной опасности, она со свистом врезалась в наступающие серые ряды. Злобный вой не утихал, и, словно на зов, с отдаленных скал подкатывались новые и новые волны. Стрела Амрода проделала широкую брешь в наступающих рядах – но её тотчас затянули напирающие из глубины шеренги. Мелькнули пламенеющие стрелы Маэлнора и Беарнаса; эльфы били, повернувшись в разные стороны, и на время приостановили натиск, но что будет, когда кончатся их стрелы?

Словно услыхав эту мысль хоббита, Беарнас опустил лук и, широко размахнувшись, швырнул в серые тени своей головнёй. Диковинный факел полетел, рассыпая зелёные искры, и в рядах наступающих тотчас забушевал самый настоящий пожар. Серые фигуры вспыхивали, точно пуки соломы, торжествующий вой сменился воем ужаса и отчаяния.

Гномы вопили что-то невнятное от радости – им казалось, что победа близка; яростные вихри огня поднялись уже до середины склона, пожирая ряды призраков; однако те тоже явно знали, что за природа этого огня. В хаос воя и воплей нежданно вплелась какая-то команда – и вокруг холма вздыбилась самая настоящая песчаная буря. Вот уж не думал хоббит, что магический огонь, как и самый обыкновенный, можно гасить простым песком и землёй!

В воцарившемся у подножия холма хаосе ничего нельзя было разглядеть. Беарнас метнул туда ещё одну головню – но при этом хоббит заметил, что лицо эльфа мокро от пота; сотворение соответствующих заклинаний требовало огромной траты сил.

– Давайте сюда ваши мечи, – глухо произнёс Маэлнор. – Нужно придать им силы против этих призраков… Придётся драться, если хотим дожить хотя бы до рассвета!

Внизу неистово боролись огонь и земля; сотрясающий воздух вой, не умолкая, висел над вымершей ночной степью. Серое сплелось с зелёным, но ясно было, что огонь рано или поздно отступит…

Всё это время мысль хоббита лихорадочно работала. Должно же быть спасение! Если эти твари непобедимы – почему они до сих пор не опустошили всё Средиземье? Должно быть средство, которое остановит их! Здесь же издавна жили люди, те же истерлинги – они-то ведь смогли противостоять этим тварям!