Черное копье

Это значит – никаких одиночных схваток до победного конца. Это битва, а не честный поединок, и если ты можешь убить врага, схватившегося с твоим другом, – сделай это немедленно, и в следующий миг то же сделают для тебя.

Хазги подбежали совсем близко к частоколу, в упор разряжая луки прямо в головы защитников; в образующиеся бреши тотчас ворвались истерлинги, и хотя каждого павшего роханца пока было кем заменить, враги, платя четырьмя-пятью за одного, мало-помалу стали оттеснять от частокола соседей десятка хоббита. Атлис рубился, неистово вращая вокруг себя двуручным мечом, эльфы встали спина к спине, Амрод держал в каждой руке по мечу, Беарнас стрелял из лука в каждого, кто пытался перевалить через частокол возле него; а чуть ближе к Фолко, на пустом месте, изрыгая невообразимые проклятия, крутил свой стальной смерч Малыш, и уже пятеро сражённых валялись у него под ногами; Торин рубил направо и налево, время от времени косясь на Фолко, – однако тот держался молодцом, стараясь всякий раз помочь Атлису или эльфам, но сам он был уже в полукольце; погибли трое воинов из их десятка, лишь сам десятник ещё отбивался… Друзья хоббита не отступили ни на шаг от частокола – но только благодаря мифрильным доспехам.

До Фолко донёсся звук взывающего рога, пробившийся сквозь неистовый гром боя. Десятник, уложив себе под ноги очередного врага и утирая льющуюся из рассечённого лба кровь, взмахнул рукой:

– Отходим! Быстро!

Команда успела вовремя. Ещё немного, и их окружили бы полностью. Малыш и Торин оказались на острие их клина.

Атлис и Фолко с десятником защищали всем спину, а эльфы прикрывали прорывающихся гномов стрелами. Их встретила успевшая-таки сомкнуться стена щитов и мечей, но одни валились с эльфийской стрелой в горле, других рубил Торин, третьих протыкал Маленький Гном; меч Фолко тоже щедро напился вражеской крови. Его, не вышедшего ростом, почитали за лёгкую добычу, но мечи врагов лишь бессильно царапали мифрильный бахтерец, а выпады половинчика оказывались смертельными. Он вертелся ужом, нырял под проносящиеся над головой тяжёлые мечи – и отвечал короткими, точными ударами, вкладывая в них всё умение и всё своё желание выжить.

Неплотный строй истерлингов разорвался под их напором, но тут через частокол пробрался какой-то хазг, и в спину Фолко, прямо между лопаток, ударила тяжёлая стрела. Хоббита швырнуло вперёд; однако руки действовали быстрее сознания.

Эти руки поняли, что следующая стрела войдёт в спину десятнику или Атлису и будет смертельной, и потому он рванул с перевязи один из метательных ножей. Не в обычаях хоббита было оставлять оружие в теле врага – но что ж сделаешь… С резкого поворота, почти не целясь, Фолко метнул нож – и со злым восторгом увидел валящуюся через колья фигуру, уронившую лук и в агонии схватившуюся за торчащую из груди рукоять. На миг возникло сильное побуждение – вернуться! Выхватить нож! Но хазг упал по другую сторону изгороди, и только это остановило Фолко.

Они прорвались к своим. Роханская пехота, сомкнув щиты и выставив короткие копья, без суеты и паники спокойно отступала, теснимая многократно сильнейшим противником. Кое-какие редуты ещё держались – но сотники выводили людей и оттуда. Глядя на этот до времени правильный строй, Фолко понимал, что правильным он останется лишь до появления хазгских лучников. Их стрелы, пробивающие любой доспех, расстроят ряды воинов Эдораса, а истерлинги довершат остальное… В конце концов, где же прославленная конница марки?!

Он не видел, что происходит на Андуине, но догадаться было несложно. Коневоды гонят табуны осёдланных боевых коней к реке; храпящих лошадей заводят на большие плоты, перевозчики налегают на шесты и вёсла… Скоро, очень скоро на поле боя появится степная конница, ничуть не уступающая роханской… Дело оборачивалось скверно.

Фолко с товарищами влился в строй вестфольдингов; мрачные, ожесточённые бойцы медленно отступали, отчаянно отбиваясь мечами и копьями. Истерлинги наседали – но пока боевой порядок воинов марки держался прочно. Переведя дух в задних рядах, гномы решительно полезли вперёд.

– Фолко! Идём с нами! Покажем им железный клюв… – Теперь у Торина не оставалось сомнений, стоит ли брать с собой малыша-хоббита…

Фолко понимал, что задумали его друзья. Железным клювом назывался один из боевых приёмов хирда, когда из строя навстречу врагам выбрасывался клин из самых опытных и хорошо вооружённых воинов, прикрывавших бока друг друга. Такой клин бьёт подобно клюву налетающей хищной птицы и отступает, оставив за собой пробитый вражеский строй. Эти клювы очень опасны, остановить их можно только таким же контрклином, иначе в разрыв могут ворваться враги…

Воины марки были приучены сражаться в плотных пеших строях, но сейчас враг имел слишком большое преимущество. Он мог позволить себе менять сражающихся в первых рядах в три-четыре раза чаще, чем роханцы.

Вслед за гномами и хоббитом последовали эльфы и Атлис.

– Ну пошли! – выдохнул Торин, когда они оказались впереди.