Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

Чернокнижник, скрипнув зубами, снова вскинул посох и, с трудом поднявшись с колен, окинул быстрым, затравленным взглядом море вокруг. Разинутая пасть крутящегося вихря, мчащегося прямо на корабль, миновавшего купол в момент слабости мага, отразилась в его зеленых глазах, и Фредо ощутил, как ужас сжал сердце. Вихрь подбирался все ближе, разинутая пасть, казалось, жаждала поглотить корабль, а отразить его атаку было некому — двое из трех магов были поглощены своим колдовством, а он изо всех сил удерживал защиту. И, тем не менее, один из лярвов, пробравшийся внутрь этой защиты, сейчас угрожал им.

Фредо шагнул к борту, удерживая в чуть дрожащей руке посох, а другой крепко сжимая меч. Он знал, что оружие здесь не поможет, отдавал себе отчет в напрасности собственных действий, но не мог, никак не мог оставаться в стороне, просто следя за безжалостным уничтожением своих друзей.

Лярв подобрался ближе; закрутился вихрем у самого борта, того и гляди угрожая нахлынуть, поглотить корабль, разнести его в щепки, пустить ко дну… Чернокнижник, уперев посох в доски палубы, быстро провернулся вокруг него, и с размаху полоснул наотмашь вихрь прямо по центру.

От дикого, истерического визга заложило уши. Верхняя часть вихря, верхняя часть духа, отрубленная серебряным мечом, взмыла куда-то в облака, растворяясь, рассеиваясь меж ними. Нижняя — более темная, более страшная, — штопором ввинтилась в воды моря как раз напротив Ашета, вспенивая их, воздымая огромной волной и обрушивая ее на корабль.

Не успевший отпрянуть охотник, благополучно окаченный ею, ошарашенно замер, внезапно ощущая, что тошнота отступает. Фредо, которому тоже перепала доля брызг, замер, приоткрыв рот, тяжело, глубоко дыша и потрясенно созерцая серебряный меч в своей руке.

Светлые волосы его разметались по плечам длинными извилистыми змеями, зеленые глаза горели почти диким, полубезумным огнем, а на губах неуверенно прорисовывалась улыбка.

Море за бортом было чисто. Лярв, рассеченный магическим мечом, сгинул безвозвратно. Его собратья за кругом купола явственно приуныли, видя такое явное опровержение собственной неуязвимости, и князь внезапно ощутил, что давление на защиту пропало. Судя по всему, духи решили выждать некоторое время, прежде, чем вновь бросаться на кусачую жертву, прежде, чем пытаться одолеть непокорный корабль.

Карина, что-то вычерчивающая в воздухе, не отвлекающаяся от своего дела ни на миг, даже не заметившая произошедшего, резко сжала руку в кулак, потом так же резко разжала ее, растопыривая пальцы. От ладони шаманки отделился маленький, слабый, полупрозрачный вихрь и медленно, плавно, будто лениво, потек вперед, неспешно вырастая.

Фредо, залихватски провернув в руке меч, приподнял подбородок, наблюдая за странным явлением. Его братья, переглянувшись, встали ближе друг к другу. Аркано положил руку на рукоять меча. Мокрый с ног до головы Ашет достал флейту.

Полупрозрачный вихрь неспешно рос, легонько покачиваясь из стороны в сторону, словно пробуждаясь лениво и без особенного желания. Ничего конкретного он не напоминал, в сущности, не был похож даже на вихрь — это был скорее плотный, немного туманный сгусток воздуха, по которому изредка пробегали волны ряби, создающие иллюзию вращения воздушных масс.

Карина, скрипя зубами, сжимала руку тяжело дышащего Мирко почти до синяков, одновременно не переставая давить ладонью на воздух, вкачивая силу в образующего, создаваемого духа и чувствуя, понимая, что наделить его необходимой мощью ей не удастся.

Внимательно наблюдающие происходящее спутники, напряженные, взволнованные, испуганные, тоже начинали понимать это, и панические мысли принимались ворочаться в их сознании.

Фредо, крепко сжимая меч, на секунду поджал губы. Ах, если бы он мог дать этому призраку свое оружие, если бы мог наделить его силой, равной его собственной, если бы только вдохнуть в жалкий дух хоть каплю серебра…

Глаза чернокнижника сверкнули. Он перехватил поудобнее меч и, недолго думая, бросив посох на палубу, метнулся к Карине и Мирко, касаясь серебряным лезвием их соединенных рук.

Созидатель слабо вскрикнул и зашатался. По телу шаманки прошла дрожь. Сила, внезапно вплеснутая в их тела князем Финоры, серебро, словно растекшееся по венам, причиняло боль, но одновременно и увеличивало собственную силу многократно.

Девушка отчаянно толкнула воздух в сторону непокорного, лениво проявляющегося создания и, не выдерживая гнета чужой силы, болезненно простонала:

— Марыся!..

Верная кошка оказалась рядом много быстрее чернокнижника. Одним великолепным прыжком преодолев разделяющее ее с хозяйкой пространство, Марыся прижалась к ее ногам, быстро потерлась и, по-видимому, сознавая, что этого недостаточно, поспешно запрыгнула ей на плечи. Там она улеглась и, устроившись поудобнее, замурлыкала, тыкаясь носиком в ухо хозяйки, будто шепча ей какие-то подсказки и советы.

Лицо шаманки ощутимо расслабилась. Сила кошки, успокаивающая, умножающая ее собственную силу, подбадривала, внушала уверенность и сомнения начали отступать.