Черные перья. Работа для гробовщика

– Хорошо, сэр, – совсем уже легко согласился он. – Предаю себя целиком в ваши руки. Мне садиться первым, мистер Льюк?

Джас забрался в автомобиль и занял место, освобожденное Йео. Сняв с себя насквозь промокшую шляпу, он оказался лицом к лицу с Лаггом. Он был снова повергнут в шок, но ничего не сказал. Свою красивой формы седую голову гробовщик держал прямо, но щеки побледнели, утратив прежний, до неприличия здоровый вид, а в глазах отразилась задумчивость.

Процессия тронулась в путь немедленно. Возглавлял ее Йео, взгромоздившийся на козлы, а позади него прямо на крышке футляра пристроился Кэмпион. Ветер дул им в лица, развевая клеенки и тряпки, которыми они прикрылись от дождя и холода, подобием черных крыльев за спинами. Крылья эти трепетали и блестели в свете фар шедшей позади машины, создавая иллюзию, будто повозка для гроба движется на невероятно высокой скорости.

Мимо мелькали дома почти утонувшего в потоках ливня города, и ощущение тревоги у всех возрастало, пока они в молчании возвращались в дивизионный участок королевской полиции на Бэрроу-роуд.

Льюк сразу передал задержанного изумленному констеблю, поспешно выбежавшему встречать их, а потом вместе с Лаггом подошел к футляру, остановившемуся в нескольких ярдах впереди их машины.

– Джас ведет себе естественно, – заметил он.

– Мне тоже так показалось, – согласился Йео с иронией, и они оба посмотрели на рослую фигуру, почти полностью скрытую клеенчатой скатертью, служившей Джасу сейчас плащом.

Кэмпион промолчал. Он вернулся к задней части футляра. Остальные присоединились к нему, как только констебль закатил тележку под навес. К тому времени Кэмпион уже успел снять крышку, и луч его фонарика обшаривал внутреннее пространство, заполненное гробом. Он был черным и отполированным до блеска, казался очень большим, а позолоты на нем хватило бы на украшение целой кареты.

– Это он, босс. Тот самый гроб. – Голос Лагга звучал хрипло, когда он бережно провел рукой по лаковой поверхности дерева. – Петли расположены по краям. Видите их? Действительно артист в своем роде этот гробовщик Джас. Я заметил: его так и подмывало завести со мной разговор о Битти всю дорогу.

Йео достал фонарик.

– Обычный гроб на первый взгляд, – сказал он после осмотра. – Будь я проклят, но мне все это сильно не нравится, Кэмпион. Однако теперь дело целиком в руках Льюка.

Дивизионный инспектор замялся в смущении. Сомнение отчетливо читалось в его глубоко посаженных глазах. Лицо Кэмпиона приняло непроницаемое выражение, как случалось в минуты особого напряжения и волнения.

– Мне кое-что пришло в голову, – тихо произнес он. – Думаю, нам надо внести гроб внутрь и вскрыть его.

В кабинете дивизионного инспектора Кэмпион и Лагг поставили два стула напротив друг друга, как стояли такие же стулья когда-то в подсобном помещении аптекаря. Затем Льюк, Дайс и двое констеблей медленно вошли и внесли в кабинет гроб. Они аккуратно уложили его на концы стульев и встали в стороне. Следовавший за ними Йео держал руки в карманах. Он вдруг начал насвистывать себе под нос какую-то песенку.

– Вес тоже представляется в пределах нормы, – поделился он наблюдением с Льюком.

Тот посмотрел на него печально и кивнул. Но уж поскольку ему выпало распоряжаться здесь, долго не колебался.

– Приведите арестованного, – обратился Льюк к сержанту.

Через несколько секунд из коридора донеслись звуки шагов похоронных дел мастера и сопровождавших его конвойных. Причем двигался гробовщик не менее твердо и уверенно, чем полицейские, а когда вошел в комнату, сняв шляпу и успев поправить прическу, выглядел более чем респектабельно.

Все, кто находился в тот момент в кабинете, внимательно наблюдали за выражением его лица при виде гроба. Но только один их них мог сейчас по достоинству оценить умение Джаса Боуэлса владеть собой. Хотя Джас, тем не менее, сначала замер на месте, а бисеринки пота выступили на лбу чуть ниже челки. Он казался скорее разозленным, нежели испуганным. Безошибочно выделив среди полицейских самого большого начальника, он повернулся к Йео.

– Признаться, я не ожидал от вас подобного отношения к покойному, сэр, – негромко сказал Джас. – Может, я беру на себя слишком много, но все это не очень хорошо с вашей стороны.

Мягкость, с которой он произнес свою фразу, подчеркнула неподобающую обстановку, кощунство при обращении с почившим, явное нарушение прав человека, пусть даже посмертное, и некорректность поведения официальных лиц из полиции. А он гордо стоял перед ними: честный и оскорбленный в лучших чувствах бизнесмен, мастер своего дела.

Льюк встретился с ним взглядом, и, как заметил Кэмпион, инспектор стремился не выглядеть виноватым.

– Откройте гроб, Боуэлс.

– Открыть гроб здесь, сэр?

– Да. И немедленно. Если вы этого не сделаете, придется нам самим заняться его вскрытием.