Черный ветер

- Если это не геодезисты и не геологи - а это мы уже выяснили, что они ни те, ни другие,- то, значит, это охотники. Но какие охотники могут быть в заповедных лесах? Выходит, не охотники - браконьеры. А встреча с браконьерами совсем не безопасна.

- Э, Цыден! Умная голова, а говоришь, не думая! - махнул рукой учитель.- Кто станет браконьерничать в таких диких местах? Притом сейчас лето, соболиные шкурки сейчас, так сказать, не те, а тушу звериную отсюда вытащить можно только па себе: ни дорог, ни транспорта. Одним словом, пошли.- И учитель решительно двинулся вперед.

За ним вереницей тронулись ребята.

Солнце висело уже низко на западной стороне небосклона, с каждой минутой опускаясь все ниже к горизонту, закрытому зубчатыми горами байкальского берега. Темное марево плотно окутало далекий горизонт с той стороны, откуда пришли наши путешественники. Это была верная примета близкой грозы - черного ураганного ветра в горах и страшного шторма на море. Не на шутку встревожился учитель. И пошел, все время прибавляя шаг. «Надо успеть найти укромное местечко и заранее поставить палатки. Поставить хорошо и надежно, чтобы не сорвало ветром…»

Река стала уже, порожистее, теперь как шальная летела она через круглые, отшлифованные ею большие камни, обдавая путников холодными брызгами. До ее истоков было, видимо, не так уж далеко, не более десяти-пятнадцати километров. Изредка то с левой, то с правой стороны впадали в Большую маленькие речушки, такие маленькие, что не могли служить серьезным препятствием для наших друзей. Ребята попросту перепрыгивали их или переходили по сломанным деревьям, лежавшим поперек этих речушек. Все время держались главного русла реки Большой. И она вывела на сухой, каменистый берег, который постепенно втягивался в узкое ущелье. Здесь Большая грохотала и ревела, вырываясь из ущелья на простор. На каменистых россыпях следы унт и сапог исчезли. «Как же эти люди прошли через ущелье сквозь бешеный поток? Опять какая-нибудь лазейка»,- думал Левский, упрямо продвигаясь к каменной теснине.

Вскоре, перед самым заходом солнца, путешественники вплотную приблизились к ущелью и были оглушены грозным гулом стремительного потока, который с фантастической силой и огромным напором, словно стая разъяренных тигров, выпрыгивал из горловины, шипя и пенясь, неистово завывая и свистя.

- Вторая Кынгерга,- прошептал учитель.

Он и ребята некоторое время молча любовались величественным разгулом водной стихии.

Потом потихоньку пошли вперед по берегу потока. Каменистая тропинка постепенно поднималась над ним, образуя узенький уступ. Смотреть с этого уступа вниз, на стремительно летящий поток, на бурлящий и клокочущий водоворот, было жутко - вот-вот закружится голова. Но не менее страшно было смотреть вверх, на отвесную, головокружительной высоты каменную стену, которая словно клонилась набок, грозя свалиться на людей, чтобы смять их, раздавить и уничтожить вместе с надоевшим водопадом, который вот уже сколько веков точит и грызет бока гранитного утеса-великана.

Не больше двадцати метров прошли наши путники по узкому уступу, как стали попадаться им на пути крупные и мелкие камни, свалившиеся сверху.

«Когда кончится это ущелье? Кто знает… Скоро скроется солнце. Идти ли дальше? Это рискованно»,- подумал учитель, останавливаясь. И сказал:

- Давайте-ка, ребята, назад. Переночуем на этой стороне ущелья. До темноты все равно нам не пройти его.

Так и не преодолев ущелья, а лишь натерпевшись страха, остановились друзья неподалеку от водопада, на опушке соснового леса.

Глава девятнадцатая

ГЛАВНЫЙ БАРГУЗИНСКИЙ ХРЕБЕТ

Путешественников разбудили тяжелые капли дождя, шумно забарабанившие по брезенту. Ураганной силы ветер - черный ветер - вновь налетел на ночную тайгу и, казалось, на все Прибайкалье. Чувствовалось, что на море разбушевался страшный шторм. Черный ветер крепчал с каждой минутой, норовя сорвать палатки. Хорошо, что они предусмотрительно были поставлены в подветренной стороне опушки. Гигантские сосны защищали их от титанического разбега ветра. Ночной ливень усилился, и теперь уже беспрерывно колотил по палаткам, окатывая их как из ведра. Низко, будто бы над самой головой, оглушительно гремел гром, многократным эхом отражаясь от гранитных вершин близкой скалистой горы и разверстого зева глубокого каменного ущелья. С вершин, грохоча, падали камни, оползали целые пласты. Потоки воды, низвергавшиеся с неба, и черный ветер наносили неизлечимые раны гордым горам. Где-то близко с треском падали деревья, ломались сухие сучья и кроны.

Эта ночь напоминала первую ночь путешествия. Но тогда со спутниками был опытный проводник Кузьма Егорович Горбачук, а сейчас они, по существу, были предоставлены самим себе.