Черри

Он сказал это так, как будто Лондон был другой страной.

– Все верно, – ответил Дэниел.

Тед открыл им дверь с номером три.

– Здесь вы переночуете. Все довольно просто, но если понадобится помощь с кранами, вы знаете, где меня найти, – он кивнул им и вернулся в бар.

Черри немедленно огляделась. Комната была маленькая, в ней кое-как помещались кровать, старый деревянный шкаф, низкий столик с местными брошюрами и две прикроватные тумбочки. Сама кровать была до смешного маленькой, как выглядели все полуторные кровати, когда ты привыкла спать на королевской или, в случае Дэниела, супер-королевской кровати. Она была застелена толстым покрывалом, и зеленый в крапинку плед был сложен у подножия кровати. Еще одна дверь вела в ванную, где, к ее большому облегчению, полотенца и душ были чистыми. А сама комната, слава богу, была белого цвета, а не какого-нибудь чудовищно устаревшего розового или зеленого. Стоило не бог весть сколько, но такие скромные траты могли сойти ей с рук за счет того, что вставать им было рано и ночлег должен был располагаться как можно ближе к точке старта у реки, что, ясное дело, ограничивало выбор.

Она вернулась в комнату, где Дэниел прыгал на кровати, как ребенок.

– Иди сюда, – сказал он, протягивая ей руку.

С улыбкой она присоединилась к нему. Они опробовали матрас – без сомнения, изношенный, но, слава богу, не скрипучий. Потом полежали немного рядом, и Черри почувствовала, как Дэниел перекатывает ее на середину кровати. Она вопросительно посмотрела на него.

– Так будет удобнее, – сказал он.

Она засмеялась и, вскочив, подбежала к окну. Отсюда она кое-как смогла разглядеть огромные чистые поля и что-то похожее на конюшни.

– Есть хочешь? – спросил Дэниел с кровати.

– Ужасно.

Было так холодно, что Тед разжег огонь. По ночам в воздухе стоял осенний морозец, отмечающий смену сезонов. Они нашли свободный стол. Там лежали завернутые в темно-зеленую салфетку приборы и подстилки под тарелки с черно-белым логотипом паба.

– Сегодня у нас только пирог с бараниной, – сказал Тед, поднося две тарелки, от которых валил пар. – Моя жена немного приболела и не успела сделать курицу.

– Баранина – это прекрасно, – сказал Дэниел, а Черри взглянула на доску с меню. Похоже, здесь готовили только пироги. С бараниной и в удачные дни – с курицей. Мелом на доске также утверждалось, что был пирог с говядиной, и Черри было интересно, что случилось с ним.

– Говядина закончилась, – сказал Тед, поймав ее взгляд, и ушел за напитками.

Она посмотрела на Дэниела, но тот, похоже, был очарован этим местом и угрюмостью Теда. Валлийская речь местных на фоне добавляла атмосферности, пирог оказался вкусным, а паб – теплым и уютным благодаря жару настоящего огня и шуму дождя, стучащего по стеклу. За пределами Лондона Черри чувствовала себе свободнее. Здесь она явно была утонченнее остального окружения, и не нужно было постоянно быть начеку и думать о том, соответствует ли она стандартам Кенсингтона. Дэниел поднял бокал, и они чокнулись.

– За незабываемые выходные, – сказал он, потом замолчал и взглянул на нее с чувством более глубоким, чем симпатия, более значительным, чем привязанность. – За нас. Я так счастлив, что ты мне повстречалась, Черри.

Глядя ему в глаза, она улыбнулась. Именно на такой взгляд она и надеялась в этом путешествии.

– И я, – ответила она мягко.

За ночь дождь перестал. Черри заметила это, когда проснулась из-за неудобного, колючего матраса, проседающего посередине. В комнате стояла непроглядная темень, и снаружи не доносилось ни звука. Тишина как будто просачивалась и сгущалась в комнате, наблюдая за Черри. Ей вдруг захотелось домой, где ярко освещенные улицы и вой сирен. Казалось, будто ей здесь не место. Она понятия не имела, сколько было времени и сколько еще пройдет, прежде чем сработает будильник, заведенный на семь утра. Она лежала так, казалось, целую вечность, уставившись в темноту и слушая ровное дыхание Дэниела под боком. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой в этой темной комнате, что чуть не разбудила Дэниела, просто чтобы прижаться к нему поближе и ощутить его руки вокруг себя. Но мысль была глупой и наивной, и Черри не знала, как объяснит ему это, если разбудит его. Она закрыла глаза и постаралась уснуть. В какой-то момент ей это удалось, потому что следующим, что она помнила, был нарастающий писк, исторгающийся из телефона Дэниела.

На завтрак были яйца, тосты и джем. В такую рань в пабе было лишь около полудюжины человек из молодых постояльцев, остававшихся на ночь. После завтрака они преодолели недолгий путь до рафтингового центра, где в специальной пристройке размещались склад с оборудованием, раздевалка и небольшой кафетерий. Им оставалось зарегистрироваться. Шагая по грязной парковке, утопающей в лужах дождевой воды, в поисках своего инструктора, они увидели у входа в здание большую вывеску: «Уровень воды сегодня: 4».

– Быстрый поток, – заметил Дэниел, и Черри начала нервничать. В отличие от Дэниела, который спускался по порогам Колорадо, она впервые занималась рафтингом.