Чертов герой

– Убив Джинни? – хрипло спросил Мэл. – Но я тут ни при чем. Ты наверняка это знаешь. Эти маяки предназначались только для меня и для нее.

– Да! И я знаю – почему! – Тоби практически кричал. – Я в курсе про вас с Джинни. Я знал, чем вы занимались втайне от меня.

– Но… Что? Ты знал? Но почему ты не… – Мэл с трудом подыскивал слова.

– Ничего сразу не сказал? А как я мог, Мэл? Я чувствовал, что мы с Джинни уже почти расстались, но не хотел, чтобы это закончилось. Чёрт побери, я же собирался на ней жениться. У меня всё было спланировано. Но я терял ее, и начал подмечать разные мелочи – вещи, которые заставляли предположить, что ее сердце отдано другому. Тебе. Например, она умолкала, когда в разговоре кто-то произносил твое имя. Избегала разговоров о тебе, уклонялась от темы, словно объезжала валун на дороге. Раньше, когда кто-то упоминал про тебя, у нее вспыхивали глаза, но теперь она начала мрачнеть. Я ни в чем не был уверен. Не знал точно, что она изменяет мне с тобой. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Ты же лихой Мэл Рейнольдс, а я? Я просто скромный малыш Тоби Финн, не достойный даже завязывать шнурки такой девушке, как Джинни Эдер. Мне повезло стать ее парнем, но было ясно, что вы с ней лучше друг другу подходите.

– Тоби, прости, – сказал Мэл. – Мне жаль, честно.

– Оставь свои извинения при себе. Ни хрена они не значат.

– Ты мог бы что-нибудь сказать. Мы что-нибудь придумали бы.

– Я точно не знал, – сказал Тоби, – и мне было страшно поднимать эту тему – а вдруг я ошибся? Только когда Джинни погибла, только когда я увидел, как тебя подкосила ее смерть, я понял, что был прав. Даже тогда я бы мог простить тебя – когда-нибудь. Но началась война, и каждый из нас пошел своим путем. А потом мы оказались на Гере, и в один прекрасный день я зашел в твою палатку и нашел второй медальон. Тогда у меня в голове всё стало на свои места.

– Мое похищение, суд, повешение – все это не из-за того, что я предал дело «бурых», – сказал Мэл. – Ты знаешь, что я не предатель. Все эти слова про маяки – это просто дымовая завеса. Ты решил отомстить, да?

Тоби, похоже, сначала хотел всё отрицать, но потом печально покачал головой.

– Да. Нет, я верю в дело, которым занимаюсь вместе с другими «бурыми». Мы ловим настоящих предателей и вершим над ними суд. Это необходимое зло. Но мы с тобой, Мэл… Это личное. Я долго ждал этого дня. Но только сейчас звезды сошлись и всё сложилось одно к одному.

– Ты убедил остальных тебе помочь, даже зная, что обвинения против меня хлипкие, словно листок рисовой бумаги.

– Это было несложно. Они обозлены, их легко обвести вокруг пальца. Они так долго этим занимаются, что уже стали забывать про главную цель. Им просто нравится обвинять, выносить приговор и казнить. От этого у них тепло на душе. И ты же их видел – думаешь, у них много поводов быть довольными собой? С кем-то понадобилось поговорить побольше, чем с остальными, но в конце концов я всё уладил. Мы отдали Хантеру Ковингтону почти все деньги, которые смогли собрать, чтобы он тебя разыскал. Мне показалось, что это честная цена. Я даже собственные сбережения потратил, хотя и скопил совсем немного. Теперь у меня ни гроша не осталось.

– Да, но разве это не опасно для тебя? Если бы остальные поняли, что ты просто втираешь им очки, тебе бы это вышло боком.

– Даже если и так, какая разница? – Тоби пожал плечами. – Всё равно мое время на исходе.

Глаза Мэла уже постепенно привыкали к темноте. Тоби выглядел бледным и изможденным – жалкой копией самого себя.

– Ты нездоров, да? – спросил Мэл. – Ты серьезно болен. Что у тебя – сырость в легких, паралич Уилсона?

– Рак. Терминальная стадия. Он уже везде проник. Полный комплект, от супа до десерта.

– Тоби…

– Наверное, он возник из-за того, что у Стерджеса отказал мой щит скафандра. Доктора считают, что тогда я получил дозу космической радиации – не такую мощную, чтобы сразу поджариться, но достаточную, чтобы внутренние органы постепенно стали выходить из строя. Война всё-таки со мной посчиталась – после стольких-то лет. Я – ходячий мертвец, но по крайней мере я увижу, как ты заплатишь за то, что сделал со мной.

– Тоби, может, есть средство… У меня на корабле врач, очень хороший. Он постарается тебя вылечить.

– Ничего у него не получится. Это невозможно. Но знаешь что? Я думал, что обрадуюсь, когда тебя повесят. Я правда так думал. Но почему-то это меня расстроило. – Голос Тоби был низким, хриплым. Казалось, он сейчас заплачет. – Мне стало жаль, что дошло до этого, что мы всё потеряли. И не только Джейми и Джинни. Не только миллионы людей, которые погибли на вой-не. А… невинность. Веселье. То, как мы дурачились на Тени. То, как за нами гонялся Банди. Хорошее было время – да, Мэл?

– Лучше не бывает, Тоби. Лучше не бывает.

Теперь Тоби в самом деле расплакался; его тело содрогалось от рыданий.

– О боже, Мэл. Прости меня. Мне так, так жаль. Зря я… Я не должен был…