Чертовы котята

И на что же я надеялась, чего ждала? Что сначала он осудит меня за гибель покинутого клиента, а потом погладит по голове и скажет: больше не стоит переживать, ты ни в чем не виновата? Я смотрела на сидящего передо мной молодящегося господина и понимала, что он не сможет дать мне отпущение грехов. Это не под силу никому, и мне придется жить с этой тяжестью до конца своих дней.

И я продолжила свой рассказ, не вдаваясь в особые подробности. Поведала о службе у Хелены Лехмусвуо, не упомянув о ее похищении, рассказала о поездках в Андалузию и Тоскану, не сказав о Давиде, и вскользь заметила, что под давлением обстоятельств мне пришлось даже проработать какое-то время охранником в аэропорту. Я мало что рассказала о работе на Юлию и почти ничего про «Санс Ном». У меня было такое же чувство, как у человека, который спустя много лет встречает свою первую любовь и не может понять, почему когда-то сходил с ума. Майк делал вид, что внимательно слушает, но его лицо оставалось совершенно бесстрастным. И в заключение рассказа я расписала Юлию и Сюрьянена как наиболее известных на сегодня светских людей в Финляндии и себя как самую приближенную к ним персону.

— И мы приехали в Нью-Йорк, чтобы выбрать Юлии свадебное платье. Сейчас она примеряет наряд в дорогом бутике под присмотром местной охраны. Завтра приезжает ее отец, известный белорусский дипломат. Говорят, большой приятель Путина, они даже на рыбалку вместе ездят. Знаешь, может, я и не сделала головокружительной карьеры, но в Финляндии так трудно прожить на зарплату обычного охранника, к тому же там для нас вообще мало работы. Надеюсь, рост подоходного налога в будущем изменит эту ситуацию, — бодро закончила я и попыталась улыбнуться. И налила себе еще чаю, чтобы чем-то занять руки и заполнить рот.

— Так вот как сложилась твоя жизнь, Хилья, — задумчиво протянул наконец Майк. — Я бы и не поверил, если бы кто-то другой рассказал мне все это. Ты же была лучшей ученицей, я даже и предположить не мог, что в итоге ты разменяешь свою жизнь на такую ерунду. Ты расстроила меня. Я-то надеялся, что ты живешь в мире других ценностей.

17

Я замерла с открытым ртом и не сразу сумела привести мысли в порядок. Ведь я и на самом деле промолчала о том, что Майк надеялся от меня услышать.

— Я не спасала детей из горящего дома и не закрывала собой президента от пули. Но ведь ты сам всегда повторял, что наша главная задача — не строить из себя героев, а предотвращать возникновение опасных ситуаций. Так я и старалась всегда поступать.

Майк глотнул чая. На его загорелых руках совсем не росли волосы, хотя раньше у него были вполне обычные волосатые мужские руки. Наверное, делает эпиляцию.

— Ты всегда отличалась подозрительностью, зато никогда не пасовала перед опасностью. Как же ты смогла так измениться после всего одной ошибки? Или это отличает всех финнов? Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

— А как ты считаешь, чем я должна была заняться? — воскликнула я. — Ты же сам все время говорил, что мы должны охранять, а не нападать!

— Неужели ты даже не попыталась выяснить, кто на самом деле стоит за убийством Нуутинен? Или тебя устроил ответ, что это совершил ее бывший дружок Паскевич?

— Нет, это был не Паскевич, а его конкурент, Васильев. Он или его отморозки. Но теперь это не имеет значения, поскольку Васильев погиб при взрыве яхты и не сможет ответить за свое преступление.

Не успела я вымолвить эти слова, как тут же раскаялась в этом. Я вела себя словно начинающий торговец наркотиками, который расхваливает свой товар полицейскому. Майк снова улыбнулся странной улыбкой, от которой не двигались брови и вокруг глаз не возникало морщинок.

— Значит, ты рассказала мне адаптированную версию того, что с тобой произошло за эти годы. А что же случилось на самом деле?

Все эти годы я думала, что на свете существует по меньшей мере один человек, которому я могу рассказать все, — Майк Вирту. Это он сделал меня такой, какая я есть, и научил всему, чем я теперь могу гордиться. Я, как молитву, повторяла его слова и выражения, и они не раз выручали меня в самых сложных ситуациях. И все-таки даже ему я не могла рассказать всей правды.

— Нет, ты ошибаешься. Нет никакой другой версии, я рассказала все. Честно говоря, я действительно подозреваю, что отец Юлии, пользуясь своей дипломатической неприкосновенностью, торгует радиоактивными изотопами из ядерного арсенала бывшего Советского Союза, но это, в общем-то, не мое дело. Ты же сам говорил, что задача настоящего телохранителя — не расследовать преступление, а препятствовать его совершению. А теперь мне пора вернуться на Пятую авеню и приступить к своим обязанностям, за выполнение которых мне платят хорошие деньги.

Я поднялась, стул противно заскрипел.

— Хочешь посмотреть, что у нас здесь нового? Я модернизировал спортивный зал, сделал новый тир и поставил в компьютерный класс новую технику.

— Не сейчас.