Честная ложь. Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь

Разница в цене за бутылку вина в 5–25 евро кажется нам огромной, а разницу между 1005 и 1025 евро за баночку икры мы вообще не замечаем. Но большинству людей цена 5 евро на вино кажется ниже, если ее сравнивать с очень большой, но отвлеченной цифрой.

Если же случилось несчастье, то мы готовы потратиться, только чтобы предотвратить его повторение. Так происходит даже тогда, когда подобная вероятность стремится к нулю, а деньги можно было бы инвестировать в снижение других, более реальных рисков. Мы могли бы продолжать в том же духе почти бесконечно. Все эти вещи хорошо отражает название книги пионера в области изучения процесса принятия решений Дэна Ариели «Предсказуемая иррациональность» (8).

В 2002 году известный психолог Даниель Канеман получил Нобелевскую премию «за применение психологических методик в экономической науке и исследования принятия решений в условиях неопределенности». В дихотомии этого процесса проявляется одна из основных особенностей нашего восприятия. Об этом он говорит в своей книге «Думай медленно… Решай быстро» (9). Ученый выделяет две отдельные системы. Одна работает быстро, подвержена эмоциям, интуитивна и обусловлена предыдущим опытом и, таким образом, соответствует байесовскому предубеждению, установке. Восприятие, базирующееся на установке (у Канемана она называется эвристикой), быстрое и автоматическое. Но, как мы уже видели, оно склонно игнорировать новую информацию и полагаться лишь на имеющуюся установку, даже если она не коррелирует с ситуацией.

Во избежание этого нам нужна вторая система Канемана. Она работает не автоматически, требует усилий, заставляет поставить под вопрос истинность установки и маневрировать. Для этого нужна дисциплина. Выводы этой системы часто идут вразрез с нашей интуицией и чувствами. Ее большое преимущество состоит, однако же, в том, что она позволяет избежать невероятного количества ошибок, которые неизбежно допускает первая и которые уже освещались в этой книге.

Принимать неправильные решения – дело неблагодарное.

В теории решений есть тезис, с которым перекликается мнение Нила Деграсса Тайсона, опубликованное им в Twitter. Согласно ему, наука истинна и тогда, когда в нее не верят. То есть не следует ожидать, что негативные последствия плохого решения не наступят лишь потому, что вы считаете его верным. Тот, кто убежден, что вода, к которой он несется, сидя в машине, – мираж, поскольку вокруг одна лишь пустыня, а на небе ни облачка, застрянет в водоеме с затопленным двигателем. Ошибочные установки неумолимо наказываются реальностью. Здесь в помощь вторая система Канемана, в некоторой степени наблюдающая за работой первой. Когда ошибки слишком очевидны, она включается и подгоняет установку под реальную действительность.

Пока мы к чему-то привязаны, мы склонны игнорировать все то, что идет вразрез с нашей установкой, и преувеличивать положительные стороны предмета или явления.

Такая рациональная система исправления ошибок может пониматься как модель, но не внешнего мира, а самого человека, который получает, обрабатывает чувственные данные и принимает решения. Модель, которая изменяет сама себя.

Там, где модели внешнего мира позволяют различать реальное состояние вещей и ожидаемое, у восприятия появляются новые измерения. Существует немало спекуляций на тему того, что такое сознание или чем оно должно быть, для чего и у кого оно есть (у нас), у кого – нет (у животных, которым мы желаем навредить), у кого оно все-таки есть, кроме нас (животные, с которыми делим жилую площадь). Способность распознавать отклонения между нашими представлениями и реальностью определенно является важной составляющей карточного домика нашего сознания.

Если простое восприятие дает нам представление об окружающей среде, то модели – о возможностях выбора. А те, посредством которых мы конструируем самих себя, мы называем «Я» и имеем довольно смутное представление о нем.

Воображаемое «Я»

«Я» и сомнения – раздвоенный мозг – куриная и утиная половины – выбор лопаты из ложных соображений – объяснение собственных поступков – приземление розового слона

В дуализме[55] «Я» как идея является не воплощением (от слова «плоть»), так как это было бы глупостью, а воодуховлением (от слова «дух»). Абстрактный образ духа, который наблюдает за всем и принимает решения. Мы идентифицируем себя с этим «Я». Мы делаем ставку на интроспекцию и интуитивные ощущения с их закономерностями, учимся понимать себя. Декартовское «Я думаю, значит, я существую» мы принимаем за непосредственный собственный опыт. На что еще можно положиться, если не на это? Что может быть менее сомнительным, чем тот факт, что здесь есть «Я», которое сомневается?