Четвертый Кеннеди

Доктор Зед Энаккони терпеть не мог заседаний аппарата президента. Не любил он общаться с политиками. И никогда не согласился бы занять пост советника президента по медицинской науке, если бы не понимал, что только так ему удастся обеспечить надлежащее финансирование своему любимому Национальному институту изучения деятельности мозга.

Собственно, иметь дело непосредственно с Френсисом Кеннеди ему нравилось. Президента отличал блестящий ум, он все схватывал на лету, хотя утверждения многих газет, что из Кеннеди мог выйти блестящий ученый, не выдерживали никакой критики. Но Кеннеди, безусловно, понимая непреходящую важность научных исследований, отдавал себе отчет в том, что иногда даже самая фантастическая гипотеза могла просто облагодетельствовать человечество. Нет, с Кеннеди у него проблем не возникало. Чего он не мог сказать об администрации президента, Конгрессе и прочих бюрократических монстрах. К списку следовало добавить ЦРУ и ФБР, которые постоянно заглядывали через его плечо.

До поступления на государственную службу доктор Энаккони не представлял себе глубины пропасти, разделяющей науку и общество. В то время как в науке человеческий разум добился впечатляющего прогресса, политические и социологические аспекты существования общества практически застыли на месте.

Он никак не мог взять в толк упорство, с которым человечество стремилось воевать, хотя войны требовали огромных материальных расходов и не приносили никакой пользы. Его возмущало, что мужчины и женщины по-прежнему убивали друг друга, хотя имелись медикаментозные средства и методы лечения, позволяющие успешно подавлять жажду убийства. Его возмущали атаки политиков и средств массовой информации на ученых, изучающих генетику человека. Им хватало наглости утверждать, что ученые посягают на святую душу. Неужели кто-то не понимал, что без улучшения генетического кода человечество обречено на вымирание?

Повестку дня совещания доктору Энаккони сообщили заранее. Полной уверенности в том, что взрыв атомной бомбы — часть общего плана террористов, направленного на дестабилизацию американского общества, не было. Предстояло установить наличие связи между двумя молодыми физиками, Гриззом и Тибботом, и лидером террористов Джабрилом. Вот доктора Энаккони и хотели спросить о целесообразности проведения сканирования мозга с использованием химических препаратов.

Доктора Энаккони такая постановка вопроса раздражала. Почему его не попросили провести сканирование до взрыва атомной бомбы? Кристиан Кли утверждал, что он занят кризисом с заложниками, а угроза взрыва не так уж серьезна. Идиотская логика, по-другому и не скажешь. Президент Кеннеди отказался подписать указ о сканировании из гуманистических соображений. Да, если бы оба молодых человека оказались невиновными и сканирование повредило бы мозг, решение президента назвали бы античеловечным. Так что Энаккони не сомневался, что политики просто перестраховались. Он же подробно рассказывал Кеннеди о процедуре, и Кеннеди понимал, что процесс сканирования практически безвреден, зато человек говорит правду и ничего, кроме правды. Они могли бы обнаружить и демонтировать бомбу. Времени бы хватило.

Печально, конечно, что погибло столько людей, но Энаккони не мог не восхищаться двумя молодыми учеными. Даже сожалел о том, что не обладает такой же, как они, силой духа. Они доказали свою правоту, пусть страшным способом, но доказали. Человек становится умнее, обладает все большим запасом знаний, а потому многократно возрастает угроза того, что атомную опасность будут представлять не государства, а личности. Ту же угрозу могут представлять собой и зарвавшиеся бизнесмены, и лидеры маленьких государств, страдающие манией величия. Но эти блестящие физики, очевидно, думали о политических, а не научных способах регулирования ситуации. Они думали о том, чтобы политики надели узду на науку, остановили ее продвижение. А ответ, разумеется, лежал в изменении генетического кода человека, с тем чтобы сама идея насилия стала для него неприемлемой. Поставить тормоза на гены, точно так же, как их ставят на локомотив. Просто, как апельсин.

Ожидая прибытия президента в зал заседаний кабинета министров в Белом доме, Энаккони погрузился в изучение статей и служебных материалов, которые захватил с собой. Общение с ближайшими помощниками президента не доставляло ему удовольствия. Кристиан Кли держал под неусыпным контролем деятельность Национального института изучения деятельности мозга и регулярно накладывал гриф секретности на те или иные темы. Энаккони это не нравилось, и он всякими способами пытался обойти решения Кли. Но очень часто ему приходилось признавать, что Кли удавалось его перехитрить. Что же касалось Юджина Дэззи, Оддблада Грея и Артура Уикса, то эти примитивные люди ничего не понимали в науке, занимаясь такой ерундой, как регулирование жизни общества и управление государством.