Читаем Четвертый Кеннеди полностью

— Ваше величество, Кеннеди знал, что вы мне ответите, слово в слово. Через двадцать четыре часа после уничтожения Дака, если вы не выполните его требования, будет уничтожен весь Шерхабен. Вот почему Дак спасти невозможно. Только так он может убедить вас в серьезности своих намерений. Он также сказал, что после уничтожения Дака вы согласитесь на все его требования, но не раньше. Он был спокоен, он улыбался. Он стал совсем другим человеком. Он — Азазел.

* * *

Позднее обоих представителей президента Соединенных Штатов провели в прекрасный зал приемов, с террасами, оборудованными системой кондиционирования, и бассейном. Слуги в арабских одеждах принесли еду и напитки, в которых не содержалось ни капли алкоголя. Султан, окруженный советниками и телохранителями, приветствовал их.

Посол Валеб представил гостей. Берта Одика султан и так хорошо знал. Они частенько решали важные вопросы, связанные с добычей нефти. И Одик несколько раз принимал султана в Америке, куда он приезжал без лишней помпы. Поэтому султан тепло поздоровался с Одиком.

Второй представитель президента удивил султана, он понял, что его появление в Шерхабене — серьезная опасность, и впервые у него в голове мелькнула мысль о том, что ультиматум Кеннеди — не пустая угроза. Потому что перед ним стоял не кто иной, как Артур Уикс, советник президента по национальной безопасности и еврей. В военных вопросах его слово зачастую становилось решающим, и он занимал самую непримиримую позицию в отношении арабских государств, ведущих борьбу с Израилем. Султан отметил, что Артур Уикс не подал ему руки, лишь вежливо поклонился.

И тут же в голову султана пришла новая мысль: если угроза президента реальна, почему он посылает такого высокопоставленного чиновника, подвергая его серьезной опасности? Если, к примеру, он возьмет их в заложники, не остановит ли это нападение на Шерхабен? Неужели Берт Одик приехал, рискуя собственной жизнью? Насколько он знал Одика, такого просто быть не могло. Следовательно, возможность переговоров сохранялась и угроза Кеннеди не более чем блеф. Или Кеннеди рехнулся, ему без разницы, какая судьба будет ждать его послов, и он обязательно приведет в исполнение свою угрозу. Он оглядел зал приемов, в котором обычно занимался государственными делами. По роскоши с ним не могло сравниться ни одно помещение Белого дома. Стены выложены золотой фольгой, ковры — самые дорогие в мире, их рисунок невозможно повторить. Мрамор нежнейших оттенков. Разве можно все это уничтожить?

— Мой посол передал мне послание вашего президента, — с достоинством заговорил султан. — Откровенно говоря, я не поверил своим ушам. Чтобы лидер свободного мира бросался такими угрозами… не говоря уже о подкреплении их реальными действиями. И при чем тут я? Как я могу воздействовать на этого бандита Джабрила? Или ваш президент видит себя новым Аттилой? Ему представляется, что он правит Древним Римом, а не Америкой?

Первым ему ответил Одик:

— Султан Мауроби, я прилетел сюда как ваш друг, чтобы помочь вам и вашей стране. Президент не просто угрожает, он действительно намерен бомбить город Дак. Мне кажется, у вас нет выбора, вы должны выдать этого Джабрила.

Султан долго молчал, потом повернулся к Артуру Уиксу:

— А что делаете здесь вы? Неужели Америка готова пожертвовать таким важным человеком, как вы, если я откажусь выполнить требования вашего президента?

— Мы всесторонне обсудили вероятность того, что вы возьмете нас в заложники, — ответил Артур Уикс. Лицо его оставалось бесстрастным. По отношению к султану он не выказывал ни злобы, ни ненависти, вообще никаких чувств. — Как глава независимого государства, вы имеете право выражать недовольство, принимать ответные меры. И я здесь именно по этой причине. Чтобы заверить вас, что все надлежащие приказы военными получены. Как главнокомандующий вооруженных сил Америки, президент имеет право отдавать такие приказы. Город Дак в самое ближайшее время перестанет существовать. Еще через двадцать четыре часа, если вы не выполните требования президента, весь Шерхабен сотрут с лица земли. Всего этого уже не будет. — Он обвел рукой зал приемов. — И вам придется жить на милостыню глав соседних стран. Вы останетесь султаном, но без султаната.

Султан сдержал ярость. Повернулся ко второму американцу:

— Вам есть что добавить?

— В том, что Кеннеди собирается привести в действие свою угрозу, сомнений быть не может. Но в нашем государстве есть люди, которые с этим не согласны. Это решение может стоить ему президентства. — Он чуть ли не виновато посмотрел на Артура Уикса. — Я думаю, мы должны выложить на стол все карты.

Уикс мрачно смотрел на него. Он с самого начала опасался такого развития событий. Одик мог пойти на все ради спасения своих гребаных пятидесяти миллиардов. Он повернулся к султану:

— Требования президента остаются неизменными. Дальнейшие переговоры бессмысленны.

Одик вздохнул и вновь обратился к султану:

Перейти на страницу:

Все книги серии Марио Пьюзо. От автора "Крестного отца"

Похожие книги

Отчаяние
Отчаяние

Издательство «Вече» в рамках популярной серии «Военные приключения» открывает новый проект «Мастера», в котором представляет творчество известного русского писателя Юлиана Семёнова. В этот проект будут включены самые известные произведения автора, в том числе полный рассказ о жизни и опасной работе легендарного литературного героя-разведчика Исаева-Штирлица. В книгу включены роман «Отчаяние», в котором советский разведчик Максим Максимович Исаев (Штирлиц), вернувшись на Родину после завершения операции по разоблачению нацист­ских преступников в Аргентине, оказывается «врагом народа» и попадает в подвалы Лубянки, и роман «Бомба для председателя», действие которого разворачивается в 1967 году. Штирлиц вновь охотится за скрывающимися нацистскими преступниками и, верный себе, опять рискует жизнью, чтобы помочь близкому человеку.

Юлиан Семенов

Политический детектив
Тень гоблина
Тень гоблина

Политический роман — жанр особый, словно бы «пограничный» между реализмом и фантасмагорией. Думается, не случайно произведения, тяготеющие к этому жанру (ибо собственно жанровые рамки весьма расплывчаты и практически не встречаются в «шаблонном» виде), как правило, оказываются антиутопиями или мрачными прогнозами, либо же грешат чрезмерной публицистичностью, за которой теряется художественная составляющая. Благодаря экзотичности данного жанра, наверное, он представлен в отечественной литературе не столь многими романами. Малые формы, даже повести, здесь неуместны. В этом жанре творили в советском прошлом Савва Дангулов, Юлиан Семенов, а сегодня к нему можно отнести, со многими натяжками, ряд романов Юлии Латыниной и Виктора Суворова, плюс еще несколько менее известных имен и книжных заглавий. В отличие от прочих «ниш» отечественной литературы, здесь еще есть вакантные места для романистов. Однако стать автором политических романов объективно трудно — как минимум, это амплуа подразумевает не шапочное, а близкое знакомство с изнанкой того огромного и пестрого целого, что непосвященные называют «большой политикой»…Прозаик и публицист Валерий Казаков — как раз из таких людей. За плечами у него военно-журналистская карьера, Афганистан и более 10 лет государственной службы в структурах, одни названия коих вызывают опасливый холодок меж лопаток: Совет Безопасности РФ, Администрация Президента РФ, помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе. Все время своей службы Валерий Казаков занимался не только государственными делами, но и литературным творчеством. Итог его закономерен — он автор семи прозаико-публицистических книг, сборника стихов и нескольких циклов рассказов.И вот издательство «Вагриус Плюс» подарило читателям новый роман Валерия Казакова «Тень гоблина». Книгу эту можно назвать дилогией, так как она состоит из двух вполне самостоятельных частей, объединенных общим главным героем: «Межлизень» и «Тень гоблина». Резкий, точно оборванный, финал второй «книги в книге» дает намек на продолжение повествования, суть которого в аннотации выражена так: «…сложный и порой жестокий мир современных мужчин. Это мир переживаний и предательства, мир одиночества и молитвы, мир чиновничьих интриг и простых человеческих слабостей…»Понятно, что имеются в виду не абы какие «современные мужчины», а самый что ни на есть цвет нации, люди, облеченные высокими полномочиями в силу запредельных должностей, на которых они оказались, кто — по собственному горячему желанию, кто — по стечению благоприятных обстоятельств, кто — долгим путем, состоящим из интриг, проб и ошибок… Аксиома, что и на самом верху ничто человеческое людям не чуждо. Но человеческий фактор вторгается в большую политику, и последствия этого бывают непредсказуемы… Таков основной лейтмотив любого — не только авторства Валерия Казакова — политического романа. Если только речь идет о художественном произведении, позволяющем делать допущения. Если же полностью отринуть авторские фантазии, останется сухое историческое исследование или докладная записка о перспективах некоего мероприятия с грифом «Совершенно секретно» и кодом доступа для тех, кто олицетворяет собой государство… Валерий Казаков успешно справился с допущениями, превратив политические игры в увлекательный роман. Правда, в этом же поле располагается и единственный нюанс, на который можно попенять автору…Мне, как читателю, показалось, что Валерий Казаков несколько навредил своему роману, предварив его сакраментальной фразой: «Все персонажи и события, описанные в романе, вымышлены, а совпадения имен и фамилий случайны и являются плодом фантазии автора». Однозначно, что эта приписка необходима в целях личной безопасности писателя, чья фантазия парит на высоте, куда смотреть больно… При ее наличии если кому-то из читателей показались слишком прозрачными совпадения имен героев, названий структур и географических точек — это просто показалось! Исключение, впрочем, составляет главный герой, чье имя вызывает, скорее, аллюзию ко временам Ивана Грозного: Малюта Скураш. И который, подобно главному герою произведений большинства исторических романистов, согласно расстановке сил, заданной еще отцом исторического жанра Вальтером Скоттом, находится между несколькими враждующими лагерями и ломает голову, как ему сохранить не только карьеру, но и саму жизнь… Ибо в большой политике неуютно, как на канате над пропастью. Да еще и зловещая тень гоблина добавляет черноты происходящему — некая сила зла, давшая название роману, присутствует в нем далеко не на первом плане, как и положено негативной инфернальности, но источаемый ею мрак пронизывает все вокруг.Однако если бы не предупреждение о фантазийности происходящего в романе, его сила воздействия на читателя, да и на правящую прослойку могла бы быть более «убойной». Ибо тогда смысл книги «Тень гоблина» был бы — не надо считать народ тупой массой, все политические игры расшифрованы, все интриги в верхах понятны. Мы знаем, какими путями вы добиваетесь своих мест, своей мощи, своей значимости! Нам ведомо, что у каждого из вас есть «Кощеева смерть» в скорлупе яйца… Крепче художественной силы правды еще ничего не изобретено в литературе.А если извлечь этот момент, останется весьма типичная для российской актуальности и весьма мрачная фантасмагория. И к ней нужно искать другие ключи понимания и постижения чисто читательского удовольствия. Скажем, веру в то, что нынешние тяжелые времена пройдут, и методы политических технологий изменятся к лучшему, а то и вовсе станут не нужны — ведь нет тьмы более совершенной, чем темнота перед рассветом. Недаром же последняя фраза романа начинается очень красиво: «Летящее в бездну время замедлило свое падение и насторожилось в предчувствии перемен…»И мы по-прежнему, как завещано всем живым, ждем перемен.Елена САФРОНОВА

Валерий Николаевич Казаков

Детективы / Политический детектив / Политические детективы