Четвертый коготь дракона

Затянувшуюся погоню пора была прекращать. Держа согнутую руку с револьвером у груди, трудно увеличить скорость. Максимов сунул оружие в карман и припустил, как на спортивной дистанции. Он рассчитывал, что таким манером догонит бородача в два счета. Но тот, услыхав за спиной участившийся дробот, тоже прибавил – да как! Тренированному Максимову не удалось сократить разделявшее их расстояние ни на аршин. Впрочем, оно и не увеличивалось, держалось прежним. Только тут в голове Максимова что-то щелкнуло, он стал подозревать, что лукавый бородач для чего-то нарочно уводит его за собой. Кажется, так же поступали в былые времена монголо-татары – показывались на глаза неприятелю, а после без особой прыти убегали, чтобы заманить его в ловушку. Где-нибудь в засаде сейчас скрывается пяток хорошо вооруженных лиходеев, готовых наброситься на увлекшегося беготней русского недотепу.

– Погоди! – предпринял Максимов еще одну попытку вступить в переговоры. – Давай объяснимся… Я тебе ничего не сделаю! – И поскольку реакции опять не последовало, вконец разозлился: – Ах, так? Тогда стреляю!

И пальнул бы – для первого раза в воздух, потом по ногам, – но беглец не стал дожидаться кровавой развязки. Вот только что он был здесь, мельтешил перед Максимовым – и внезапно его не стало. Максимов даже заметить не успел, куда тот подевался. Шмыгнул, вероятно, в какую-то подворотню, и поминай как звали.

Максимова охватила ярость. Столько пробежать по солнцепеку, покрыться с ног до головы липким противным потом – и все зря? Он сунулся в одну подворотню, в другую, окликнул копошившуюся во дворе с двумя детьми рыхлую швейцарскую бабу, хотел расспросить ее о бородаче, да только напугал своим взъерошенным видом и револьвером в руке. Ничего не добился, плюнул, проклял всех на свете швейцарцев и повернул обратно к Лиммату.

– Вот бес горбатый… куда завел! – зло бубнил он себе под нос на ходу и с брезгливостью поводил плечами под омерзительно мокрой сорочкой. – Надо было сразу пулю в зад… Из этих трущоб век не выберешься!

Выбрался. Помогли высоченные, как две каланчи, башни Гроссмюнстера. На них и шел, пока не очутился на берегу реки. Вот он, собор, вот тут должна была ждать Анита. Но ее не было. Максимову стало нехорошо. Рыскнул вправо, влево. На первый взгляд ничто не нарушало покоя, но по ускоренным шагам прохожих, по их сторожкому зырканью, по многочисленным силуэтам в окнах, за чуть отодвинутыми гардинами, стало ясно: совсем недавно здесь что-то случилось.

Максимов поднял с тротуара несколько зерен бисера. Такие же точно украшали обнову Аниты, купленную в лавке у напомаженного продавца.

И Максимов понял: стряслась беда.

Глава третья

С плеч долой!

Цюрихские сыщики. – Опрос свидетелей. – Снова в лавке. – Лицом вверх. – Ужас, которого не забыть. – Максимов размышляет. – Версия номер один. – Фраза, написанная корявым почерком. – Четверо в карете. – Дорога в неизвестность. – Старая колдунья. – О пользе безопасных булавок. Побег. – Отель «Мадлер». – План Максимова. – Триста пятьдесят миль по прямой. – Кузнец Макмиллан и его детище. – Вероника получает затрещину. – В путь! – Несостоявшийся обмен. – Лесное логово. – Дубовый сук и пеньковая веревка.

Как обычно и бывало, в минуты сильнейших душевных потрясений Максимов не ударился в панику, а без промедления начал действовать. Сразу обратился в полицию: так, мол, и так, при невыясненных обстоятельствах пропала жена. Полицейские попались тупые, не знали по-французски. Покуда искали переводчика, покуда выспрашивали, что да как, прошло часа полтора.

С небольшим отрядом в четыре человека прибыли на место происшествия. Максимов насилу вдолбил им, что надо бы опросить жильцов близлежащих домов, чьи окна выходят на набережную. Кто-то наверняка что-то да видел. Тех, кто проходил в то время по улице, уже не допросить – ищи ветра в поле. Каких-либо следов, могущих пособить расследованию, тоже не отыскалось. Максимов вспомнил о торговце платьями. Его лавка располагалась вблизи от рокового угла, за которым Максимов увидел сутулого бородача, чтоб ему сдохнуть. Было ясно как день, что этот сутулый был послан, чтобы отвлечь от Аниты ее спутника. Злодеи желали, чтобы она осталась одна, а далее… Далее все покрывал туман неизвестности. И не было ни единого просвета. Ни единого предположения относительно того, кто и что измыслил против маленькой русской испанки.