Четыре безумия. Клиент Шекспира

Высадившись на площади Святого Марка, он первым делом отправился к театру «Malibran», построенному в 1677 году за счет средств семейства Гримани. Когда-то он назывался «Teatro San Giovanni Crisostomo», но после реставрации его репертуар изменился, а новое имя он получил в честь певицы Марии Малибран. Это был совсем не тот театр, как, скажем, прославленный «Ла Фениче», и его художественные достоинства компенсировались тем, что юноши и девушки пользовались бархатными ложами для любовных свиданий. Он любил этот простонародный театр. Как и этот проход узкими переулками мимо школы танцев «Роландо», через Calle del Cristo к одноименному мосту, с самой высокой точки которого открывался прекрасный вид на пересечение каналов, окруженных великолепными фасадами.

Оттуда, уже в сумерках, он отправился в «Квадри», где можно было заказать кофе по-турецки, или в «Лавену», где совсем недавно постоянными гостями были Рихард Вагнер и Габриэль д’Аннунцио. Когда-то, не так уж и давно, здесь сиживали гондольеры и codega – люди с фонарями, в обязанности которых входило сопровождение засидевшихся гостей к их домам. Однако то время прошло, как и еще один день его отдыха в Венеции.

Прохладный вечер заставил его вернуться, потому что надо было успеть на последний пароход в Лидо. Он был исполнен впечатлениями и вдохновением.

Прежде чем присоединиться к давно уснувшей в номере Луизе, он выпил в баре отеля бокал вина.

Amarone Santi.

Чтобы спокойно уснуть. И видеть жемчужные сны.

– Еще один, пожалуйста, – заказал Савич.

Ночь накрыла лагуну.

Ладья золотая плывет, величава.

И ветр паруса надувает со славой.Волна под кормою весело пенится: Дож женится…

Прекрасный отдых на исходе зимы.

Савич продлил бы его еще на несколько дней, блуждая по венецианским каналам или просто бездельничая, мечтая и наслаждаясь видом маленьких тенистых площадей, сидя в экзотических остериях, где подают домашнюю пасту с мясными тефтелями или же в шумных кантинах, где готовят baccala mantecato, но утром, в день мартовских ид, в отеле его ожидала депеша из Мюнхена.

– Cave Idus Martisas[6], – открывая конверт, прошептал Савич пророческие слова, адресованные Юлию Цезарю.

Это было приглашение на срочную встречу инициаторов, дирекции и финансистов по случаю создания, репертуара и работы Шекспировской сцены в Дворцовом королевском и национальном театре в Мюнхене. Он давно ожидал этого приглашения. Но хорошие, замечательные новости, как и дурные вести, часто приходят не вовремя, совершенно неожиданно. Они застают нас врасплох и нарушают ход хорошо продуманного путешествия, приятный отдых, привычный комфорт и рутинную жизнь.

Теперь надо было предложить пьесу для открытия новой сцены. Распределить роли.

Возвращение в Мюнхен предстояло непростое. Больной Луизе были противопоказаны резкие перемены температуры, места проживания, а также некоторые способы транспортировки. Савич спланировал так: пароходом до Триеста, далее, до самого дома – в удобном экипаже или же в комфортабельном изобретении Карла Бенца – автомобиле до Зальцбурга. Или же лучше: медленнее, но испытанно – из Венеции поездом до Вены, а оттуда, после короткого отдыха, поездом в Мюнхен.

Путешествие – особый вид отваги, потому что человек пускается в незнаемое, в нем, несмотря на солидно продуманный план, проверенный маршрут, достаток денег и храбрых спутников, несмотря на знание территории и пункта назначения, таится множество неприятностей и всевозможных сюрпризов, потому что невозможно предвидеть странности людей и капризы природы. Замыслы ловкого воришки и сладкоречивого мошенника, намерения разбойников, дуновения ветра, кутерьму белых и грозовых облаков, невозможно проникнуть в мысли лживых торгашей, предвидеть бешенство зверей и непредсказуемость дикой грозы…

Савич и Луиза выехали из Венеции поспешно, не так, как планировалось. Поспешное принятие решений всегда доставляло ему кучу неприятностей. Но на этот раз выбора не было, ибо в конце наскоро составленного маршрута его ждала новая работа. Венеция – Мюнхен. Они выехали тем же вечером. Пароход был маленький, с мелкой осадкой и широкой палубой. Он сверкал в ночи всеми своими огнями. Море тихое, как озеро.

Триест встретил их утренним солнцем. В порту была толкучка.

Утром они выехали на автомобиле «Daimler 12 hp» из древнего Тергеста через Филлах (где отлично пообедали), после чего из-за дождя и непроходимой дороги вынуждены были остановиться в Зальцбурге. Погода ужасная, Альпы коварны.

Остановились в гостинице «Wolf» рядом с церковью святого Себастьяна.

Луиза, сломленная болезнью и утомительной поездкой на автомашине, осталась в номере. Выкупавшись в теплой пахучей ванне, она положила на глаза листья мяты и моментально заснула.