Четыре года в австро-венгерском Генштабе. Воспоминания полномочного представителя германского Верховного командования о боевых операциях и закулисных соглашениях. 1914—1918

Тем временем войска подошли к границам Сербии. К счастью, никто и не подумал вернуться к плану операции, разработанному Потиореком, который направил армию в наступление по труднопроходимой местности из района, располагавшегося между реками Сан и Дрина. Вместо этого было принято решение использовать уже проторенные в ходе предыдущих войн дороги и разгромить противника на фронте между реками Сан и Дунай. О том, что следует поступить именно таким образом, в австровенгерское Главное командование памятная записка от австрийского генерала Карла Терстянски фон Надас поступила еще в июле, а подполковник германского Генерального штаба Хенч в этих целях лично обследовал речные пороги.

В конце сентября образованные из австро-венгерских и немецких войск армии вышли на исходный рубеж. При этом первоначально командующим австрийскими войсками был назначен генерал Карл Терстянски фон Надас. Однако перед самым началом операции он поссорился с прибывшим к нему на командный пункт чиновником из числа близкого окружения премьер-министра Венгерского королевства Иштвана Тисы. Причем конфликт зашел так далеко, что всемогущий венгерский премьер-министр вынес его на обсуждение правительственного кабинета. В результате кайзер Франц Иосиф был вынужден отправить его в отставку, что при столь резкой позиции Тисы и следовало ожидать. Но в Цешине, во всяком случае у относительно молодых офицеров, эта отставка большого сожаления не вызвала. В итоге славу завоевателя Белграда вместо него снискал генерал Кевесс фон Кевессгаза.

Немецкой 11-й армией командовал генерал Макс фон Галвиц.

Тем временем болгары прошли маршем вдоль западной границы своей страны. По достигнутой ранее договоренности после начала нашего движения царь Фердинанд I, желая обеспечить себе полную безопасность, выступил только через несколько дней. Однако поворот в болгарской политике от Антанты скрыть не удалось. 3 октября Россия выдвинула Софии ультиматум, на который тремя днями позже Болгария ответила «в неадекватной форме», после чего Тройственное согласие разорвало дипломатические отношения с ее правительством.

6 октября австро-венгерские и немецкие войска под командованием фон Макензена форсировали Дунай. В то время как австрийские батальоны цеплялись за северную окраину Белграда, решающий удар нанес немецкий 22-й резервный корпус, который, прорвавшись к западу от города, вынудил противника отойти за реку. В результате уже 7 октября на цитадели развевались флаги союзников.

Сербы упорно сопротивлялись, но остановить наше продвижение не смогли. Потребовалась неделя сплошных успехов, чтобы решающий час пробил и для болгар. Однако вcкоре из Софии поступило сообщение о том, что сербы во многих местах прорвались через западную границу Болгарии. Но уже на следующий день болгарские армии вторглись в Старую Сербию и Македонию, а в конце октября к охвату противника присоединилась еще одна австро-венгерская дивизия, вошедшая в санджак[22]

. В итоге в конце ноября Сербия и Македония оказались в руках союзников. Спастись смогли лишь разбитые остатки армии противника, ушедшие в заснеженные горы.

Произошедшие на Балканах изменения явились для Антанты серьезным ударом. Когда Болгария от нее отдалилась, то эту потерю она попыталась компенсировать путем усиленного давления на Грецию, где в лице видного политика Элефтериоса Кириаку Венизелоса имела хотя и хитрого, но зато надежного союзника. Однако влияние там прогермански настроенного короля Константина I, выступавшего против участия страны в войне на стороне Антанты, было значительно сильнее. И Венизелосу для подготовки соответствующей почвы требовалось время. Между тем германский император лично поручился в том, что границу между Македонией и Грецией не переступит ни один болгарин. В результате вопрос, связанный с озабоченностью Греции в отношении Болгарии, удалось в какой-то мере урегулировать.

Однако Антанта, когда ее надежды в отношении Афин не оправдались, высадила в середине октября у Салоник французские и английские войска. Греция же только и смогла, что выразить протест в связи с таким нарушением ее нейтралитета, вызвавший у фон Гетцендорфа крайнее возмущение. Со своей стороны фон Фалькенхайн постарался его успокоить и заверил, что лично он считает поведение Греции «чудом, и чрезвычайно перспективным». К тому же, продолжил он, Германия приложит все усилия, чтобы поддержать дружественного нам короля, что, впрочем, уже с успехом и происходит.

Кампания против Сербии