Четыре года в австро-венгерском Генштабе. Воспоминания полномочного представителя германского Верховного командования о боевых операциях и закулисных соглашениях. 1914—1918

В связи с этим нельзя отрицать и возможность развития такого сценария, когда не особо любившие Германию люди, к каковым относился и император Карл I, для обеспечения успеха своих замыслов могли без лишних колебаний предать своего союзника. Однако следует подчеркнуть, что их энергии всегда хватало только на половинчатые шаги, а их планы были пропитаны неуверенностью в связи с пониманием тяжелого положения страны и недопустимости открытого оправдания мирных устремлений. Понимали они и то, что со временем австрийское вероломство начнет утрачивать ценность в глазах Антанты, а также то, что именно подобными своими действиями они укрепляли у наших врагов убеждение в том, что Германия и Австро-Венгрия могут быть повержены одновременно. В результате император Карл I, который при бесстрашном осуществлении своих замыслов, возможно, действительно мог бы оказать стране услугу, только ей навредил.

В то же время я могу отметить и то, насколько живо император Карл I носился с идеей вывести Россию из состава Антанты путем предоставления ей уступок. Так, на аудиенции 26 апреля 1917 года он коснулся перспектив заключения сепаратного мира с Россией и попросил меня уточнить условия, на которых Германия согласилась бы на это. Однако поскольку я не знал их в деталях, то в общих словах выразил уверенность в том, что Германия, вероятно, удовлетворилась бы обеспечением безопасности своих границ и не стала бы выдвигать России необоснованных требований.

Из моих слов император Карл I сделал вывод, что Германия готова удовлетвориться положением, существовавшим до войны. Он проинформировал об этом графа Чернина, а тот поручил австро-венгерскому послу в Берлине немедленно связаться по данному вопросу с германским министерством иностранных дел. Там сильно удивились и сделали запрос Верховному командованию насчет того, на каком основании и кто уполномочивал меня делать кайзеру подобные заявления. От меня потребовали объяснений, и я легко доказал, что произошло досадное недоразумение, так как император неправильно истолковал мои слова. После этого Карл I передо мной извинился. Одновременно заметив:

– Чернин, как всегда, излишне поспешен!

Тем временем на Восточном фронте Антанте при помощи Керенского еще раз удалось навязать свою волю, создав в русских войсках такой наступательный порыв, что мы были вынуждены начать готовиться к обороне. При этом начальник австро-венгерского Генерального штаба Артур Арц фон Штрауссенбург не выказывал ни малейшей обеспокоенности, хотя и не исключал, что русское наступление может закончиться успехом. К какому подъему боевого духа в русской армии это могло привести, предсказать было невозможно, но с возможностью появления устойчивого воинственного настроения приходилось считаться. Поэтому в июне, несмотря на тяжелую ситуацию на Западе, германское Верховное командование по согласованию с Главным командованием «Восток» решило на всякий случай перебросить оттуда войска на Восточный фронт.

При этом в случае необходимости предполагалось осуществить прорыв в район населенного пункта Зборов с тем, чтобы охватить южный фланг Русского фронта с севера. Планы, которые не были осуществлены в 1916 году, пришлось возобновить. Однако вопрос о том, следует ли проводить наше наступление только в ответ на атаки русских или независимо от них, оставался открытым.

Первыми выступили русские. 1 июля они начали наступление, которое осуществлялось поэтапно против Северного фронта с направлением главного удара на участок Тернополь – Станислав. Севернее Днестра их атаки удалось отбить, а вот южнее, в зоне ответственности 3-й австровенгерской армии, русские прорвали фронт и достигли населенного пункта Калуш, а затем Ломницу.

Страх перед русскими так и не был преодолен, в результате чего произошли инциденты, подобные тем, которые имели место под Луцком в 1916 году. В итоге значительно ослабленная обороноспособность австро-венгерских частей вновь поставила под угрозу успех централизованно организованных контратак немецких войск. Тем не менее немецкая поддержка и быстро угасший наступательный порыв русских позволили создавшуюся угрозу ликвидировать. 19 июля нам удалось начать контрнаступление, завершившееся полным успехом. Искусственно раздутый боевой дух русских был сломлен, и весь Южный фронт пришел в движение. В результате Галицию и Буковину в начале августа удалось полностью освободить.